На крючке
Шрифт:
Но мои щеки запылали по другой причине. Они говорили непристойности. Обо мне. О том, что они хотели сделать со мной. Я мечтала, что они будут так говорить со мной, но они никогда этого не делали. До этого момента.
– Тебе нравятся такие вещи, принцесса? Ты хочешь, чтобы мы проделали их с тобой? – спросил Уайлдер, и его голос становился все громче и настойчивее.
Я была взволнована, смущена, ошеломлена. Я раньше представляла себе, как Уайлдер трахал меня сзади, держа за бедра, но, когда Кинг сказал про его рот у меня между ног… Боже, я просто не
– Я не знаю!
– Правда, – сказал Уайлдер теперь уже тихим голосом, —ты не знаешь, потому что ты была хорошей девочкой и не позволяла ни одному мужчине взять то, что принадлежит нам, так ведь, принцесса. Твоя киска узкая и нетронутая, твоя ягодка ждет, когда мы ее сорвем.
Глава Третья
САРА
– Да! – сказала я, закрыв лицо руками. Я слишком боялась посмотреть им в глаза сейчас, когда я призналась им. Как грустно это было, что я все это время ждала их, ждала, того, что я даже не знала, что они хотят так же сильно, как и я. Я сделала глубокий вдох. – Я не могу… Я не могу этого сделать. – Я резко развернулась, хотела уйти, хотела спрятаться. Убежать.
Кинг обошел меня и встал на моем пути к двери.
– Произнеси свое стоп-слово и мы отпустим тебя. Иначе, ты будешь делать то, что мы скажем.
– Мы не сделали ничего, для чего может потребоваться стоп-слово, – парировала я. Мои руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Я не особо занималась спортом, но сейчас у меня было ощущение, что я пробежала целую милю.
Кинг поднял руку и нежно погладил костяшками пальцев по моей щеке. Он делал так, когда мы ходили на свидание прошлым летом, но в этот раз ощущения были… другими. Как будто это простое прикосновение было прелюдией к чему-то большему, и совсем не к тому, о чем я думала тогда.
– Иногда говорить о сложных вещах – уже достаточно для этого, – сказал он мне, – ты же знаешь, что мы не давим на тебя, правда?
Я посмотрела на его голубую фланелевую рубашку и заметила, что ее цвет сочетался с цветом его глаз, хотя я сомневалась, что он надел ее именно по этой причине.
– Почему?
– Потому что ты пришла на БДСМ-вечеринку в самом сексуальном наряде, что я когда-либо видел. Прошлым летом, тебе даже не хотелось, чтобы кто-то из нас целовал тебя на ночь. И кто же настоящая Сара Гэндри?
Кем была настоящая Сара Гэндри? Это был хороший вопрос.
– Какое у тебя стоп-слово?
– Красный.
Кинг подошел ближе и поднес руки к пуговицам, которые я только что застегнула на своей блузке. Медленно, но ловко, он расстегнул верхнюю пуговицу. Посмотрел мне в глаза.
– Ты не хочешь нежно.
Я вздохнула, я не была уверена, сделала ли я это, потому что он был совершенно прав, или потому что костяшки его пальцев коснулись моей кожи между ключиц, когда он перешел к следующей пуговице.
– И вы не хотите, –
– Нет, не хотим. Тебе нужно, чтобы мужчина взял контроль в свои руки, а не ждал, что ты скажешь ему, что тебе нравится. Ты скажешь ему «красный», когда тебе перестанет нравиться. И этими мужчинами будем мы.
Мои веки опустились, когда он взялся за следующую пуговицу, и я расслабилась, потому что он был прав. Именно этого я и хотела, и, похоже, именно это он и собирался мне дать, расстегивая пуговицы одну за другой. Хотя мне не хотелось, чтобы мужчина силой взял меня, я хотела, чтобы он вел меня за собой… испытывал границы моих желаний в безопасной обстановке, и чтобы я знала, что могла произнести свое стоп-слово в любой момент. Я не хотела, чтобы мне приходилось говорить мужчине о том, чего я хотела, потому что я не знала, что это было.
– Да, – выдохнула я.
Я почувствовала, как Уайлдер встал позади меня и поднес руки к моим плечам, и, когда Кинг расстегнул последнюю пуговицу на моей блузке, он стянул ее с меня, и та упала на пол к нашим ногам.
Я все еще не открывала глаза. Я не смела этого сделать. Я знала, что даже в приглушенном свете они могли видеть и мою грудь, и маленькие золотые колечки в моих сосках. Черное бюстье совершенно ничего не скрывало, а, наоборот, поднимало грудь вверх. Я чувствовала их взгляды на себе.
– Твою мать, Сара, – сказал Кинг низким и хриплым голосом. – Давно у тебя этот пирсинг?
– Два года, – ответила я.
– Господи, мы виделись с тобой в городе и все это время у тебя в сосках были эти шикарные сережки?
Я кивнула. Что еще я могла сказать?
– Каждый раз, когда ты надевала свою строгую одежду библиотекаря, под ней было вот это? – Он выдохнул, будто пытался себя успокоить.
– Есть какие-нибудь жесткие рамки, принцесса? – сказал Уайлдер хриплым голосом, а его губы слегка коснулись моего плеча.
Наклонив голову набок, я дала ему больше пространства. И больше.
– Я… я не знаю, – я замолчала. Он целовал меня, его язык касался моей кожи, – м-м-м, я не хотела бы, чтобы на меня мочились.
Я почувствовала, как Уайлдер улыбнулся, продолжая целовать мое плечо. Услышала, как Кинг усмехнулся:
– Это хорошо. Потому что это нам бы пришлось кричать «красный», если бы тебе этого захотелось.
– Еще игры с удушением. И я не думаю, что мне бы понравился фистинг.
Я вздрогнула от одной этой мысли. Я видела руки Кинга и Уайлдера, жаждала их прикосновений, но это не означало… нет уж.
Я почувствовала, как пальцы коснулись моих сосков, мои глаза открылись. Кинг гладил костяшками пальцев по их чувствительным кончикам:
– Такая хорошая девочка, говорит это нам. Почему ты ничего не сказала нам прошлым летом?
– Что не сказала? Что я девственница, которой бы понравилось быть с двумя мужчинами, которая любит извращения, но не хотела бы, чтобы ее отымели кулаком? – Теперь была моя очередь рассмеяться. – Да уж, вы бы сбежали со скоростью света.