На крючке
Шрифт:
– Ты не считаешь себя умным?
– раздается мой голос в тишине.
Его ответ простой, но в голосе парня слышен намек на горький смех.
– Ох, я знаю, что умен, - он поднимает взгляд, и когда наши глаза встречаются, то этот его взгляд знакомо и сладко мучительно поражает меня прямо в сердце. Его глаза такие темные и блестящие при данном освещении.
– Просто за исключением ребят из моей команды, не многих интересует умен я или нет.
Да уж, большинство людей больше волнуют его руки. Одна из них прямо сейчас еще сильнее сжимает мою талию, будто Дрю хочет притянуть меня еще немного ближе.
Я хочу запомнить этот момент. Сохранить его словно секрет. Но Дрю не мой, даже при том, что люди ранят его, воспринимая столь поверхностно, ему нравится эта жизнь. А почему бы и нет? Он нереально талантлив и работает, не покладая рук. Я не хочу менять это. Потому что таким образом изменю его самого.
Глядя на меня, его черты лица приобретают выражение волнения и боли.
– Я подловил одного из преподавателей за тем, что тот завышал мои отметки, - он почти задыхается, говоря это, будто само признание его убивает.
– Не знаю, сколько раз он это делал без моего ведома, или может все преподаватели поступали так со мной.
Он так сдерживается, но я все равно явно ощущаю его боль и унижение.
– К черту его, Дрю, - я никогда никого так сильно не хотела ударить, как сейчас хочу врезать его преподавателю.
– К черту всех, кто так поступает.
Щека Дрю сильнее вжимается в мою плоть.
– Я знаю. Мне просто не нравится думать, что вся моя учеба была ложью, - его голос стихает до уровня шепота.
– Она что-то значит для меня.
Мои пальцы цепляются за предплечье так сильно, что остается полосатый узор.
– Ты работал и получил знания. Никто не может теперь отнять их у тебя, - я сглатываю ком в горле.
– И даже если бы ты не ходил ни на одно занятия, то все равно бы остался одним из самых умных людей, которых я знаю. Одним из самых преданных.
Мое заявление встречает полнейшая тишина, лишь мягкое дыхание Дрю по-прежнему ласкает мою кожу. Когда он наконец-то говорит, его голос хриплый.
– Тебе всегда удается улучшить мое самочувствие. Дать почувствовать себя снова самим собой.
Боль пронзает мое сердце, одновременно приятно и мучительно. Дрю не улучшает мое самочувствие. Он позволяет мне почувствовать себя лучше, чем я есть на самом деле. Так, словно он находит и исправляет сломленные и потерянные части меня, словно он собирает их и возвращает на место. Мысль о том, что он покинет меня, уйдет в этот холодный и мокрый сумрак улицы, буквально душит. Я начинаю отчаянно слишком сильно нуждаться в нем.
И потому что Дрю умен и знает меня довольно хорошо, знает мои дурацкие страхи, он неожиданно ослабляет свой захват. Одна его рука скользит к моей груди, тогда как вторая опускается вниз. Его длинные огрубелые пальцы двигаются между моих ног, и я закрываю глаза, мои мышцы напрягаются в предвкушении наслаждения, от чего чувствую себя будто наркоман, желая просить о большем. Еще большем.
– Снова?
– спрашиваю я, изображая раздраженность. Но на самом деле я благодарна, а мое сердце дарит еще один свой уголок во владение Дрю. И это меня пугает.
Но Бэйлор не дает мне погрузиться в пучину страха. Он переворачивает мое
– Я лишь доказываю свою точку зрения на счет твоей неотразимости, - бормочет он напротив моей кожи.
Я закрываю глаза. Не думаю. Просто чувствую. И он позволяет мне это, потому что мы оба сейчас отъявленные лжецы.
Глава 16
БУДУЧИ КВОТЕРБЕКОМ, Я направляю свою команду. Я задаю тон игре, даю под зад своим парням или позволяю им впасть в апатию, если я не в настроении. Данная ответственность никогда не давила на меня, потому что мне не нравится отсиживаться на скамье запасных, не нравится подчиняться в игре. Я люблю быть лидером в своей команде. Но это несет за собой некоторые обязательства.
Защита, нападение, боковые, задние и передовые игроки формируют собственные подгруппки. Они могут обговаривать свою стратегию и технику игры, часто проводя время вместе. А квотербеки? Я не привык обниматься или общаться по душам с запасными квотербеками. Лишь один из нас реально играет на поле, пока другие греют дерево скамейки запасных, ожидая своего шанса.
Мне повезло, что по факту наша команда очень дружная. Тренер заботится об этом. Но несмотря на сей факт, сидя в автобусе во Флориду, я одинок; меня окружает гул голосов друзей по команде, но между ними и мной широкая пропасть. Это чертовски сентиментально и глупо, и к тому же раздражает меня. У меня нет причины ощущать себя одиноким. Очень скоро Грей плюхнется на соседнее со мной кресло, чтобы прожужжать о чем-то мне все уши. А если это будет не Грей, то еще кто-то. Я знаю. Вот только прямо сейчас рядом со мной нет никого.
За окном мелькают поля с коричневой травой, этот пейзаж дополняет голубое небо и серое покрытие дороги. Все, что я хочу - так это развернуть автобус. Я хочу этого так сильно, что мой желудок болит.
– Трахните меня кто-нибудь, - бормочу я, потирая рукой ноющий живот.
Со стороны соседнего сидения слышится скрип.
– Ты не в моем вкусе, Бэйлор, - говорит Декс.
Я сажусь ровнее.
– Это к лучшему, - язвлю я, - ты бы сломал меня как тростинку.
Он хихикает.
– Тут ты прав.
Триста футов мышц и нереально быстрой скорости - он правда может разорвать меня на две части. Но насколько я знаю, Декс абсолютно не агрессивный парень.
Прямо сейчас он предлагает мне палочку вяленой говядины, но я качаю головой.
– Что такое, Боец?
– его серые глаза внимательно изучают мое лицо, словно парень способен видеть меня насквозь.
– Ты кажешься... подавленным.
Наблюдательность и постоянный анализ окружающей обстановки - вот что делает Декса отличным центральным нападающим. Но сейчас я не очень-то рад этим его навыкам. Я думаю об Анне, покрывающей мои синяки своими нежными поцелуями, от чего мое сердце замирало в груди, думаю о том, как после этого она сосала мой член, пока не свела меня с ума. Я думаю об Анне, простой разговор с которой помог мне вернуть утраченный кусочек гордости. Об Анне, которая так и не поцеловала меня в губы и не позволила поцеловать ее.