На крючке
Шрифт:
— Уверена, — уже не шептала, умоляла.
Саша поцеловал в губы и тут же толкнулся в меня, сдерживая стон.
А вот я не сдержалась. Ощутив резкую боль, я выгнулась под ним и вонзила ногти в его плечи. Красная вспышка застила глаза, но я ничего не предприняла, помня о главной цели в этой жертве.
Второй и третий толчок были такими же болезненными, и я уже не сдерживала ни стон, ни слёзы, надеясь, что в темноте он не поймёт, что происходит.
Он и не понял. Ничего не понял, но старался быть настолько нежным
Мир медленно плавился, а все чувства скручивались спиралью внизу живота. Каждое движение внутри меня сопровождалось таким терпким, но сладким поцелуем, что я начинала забываться.
Наше горячее дыхание сплеталось, а воздух вокруг с каждой секундой становился всё горячее, словно набирал градусы от нашего сумасшествия.
Я не знала, сколько времени прошло. Не помнила. Запомнился только взрыв расползшегося по каждой мышце наслаждения, высвободившийся наружу моим криком.3f2879
Мы замерли, пытаясь прийти в себя. Я ещё долго отдышаться не могла, а Саша зачем-то старался рассмотреть моё лицо в темноте.
— Слушай, мне неловко о таком спрашивать… — он приподнялся, позволив выбраться из-под него. — Мне показалось, что ты девстве…
— Тебе показалось! — выпалила я чуть резче, чем хотелось.
После вскочила с кровати и умчалась в душ, где, смывая кровь, лихорадочно думала о том, как перестать икать, и о том, как оправдаться без последствий.
Пятнадцать минут я размышляла, что ответить. Пятнадцать минут справлялась с икотой. И пятнадцать минут молила бога, чтобы всё получилось с первого раза.
Когда вышла из душа, обнаружила, что в спальне горит свет. Входить не хотелось. Хотелось выпроводить его из квартиры и забыть, как страшный сон. Но Саша, видимо, решил, что прошло слишком мало времени.
Когда я вошла в комнату, обнаружила его сидящим на кровати с таким видом, будто разгадал самую страшную тайну вселенной, а ему сказали, что где-то ошибся.
— Не объяснишь мне вот это? — он откинул тонкое одеяло, которым укрывался, и продемонстрировал как красное пятно на простыне, так и себя, измазанного тем же составом человеческих клеток.
Я мгновенно отвела глаза, потому что никогда не видела мужской половой орган воочию. И очень надеялась, что не поступила глупо.
— Это… кровь, — вздохнула я. — Про месячные когда-нибудь слышал?
— Ты сказала, что не девственница, но я… Мне показалось… — Саша растрепал волосы и поморщился. — Чёрт, малышка, ты была слишком узкой для меня.
— У меня много лет не было парня, — я едва победно не усмехнулась, когда он понятливо кивнул. — Прости, не мог бы ты?.. — и пальчиком на выход «тык-тык».
Судя по тому, как съехались его брови, Саше явно не понравилось отношение. Но что поделать? Я не звала остаться на ночь. Это был
— Гонишь? — он усмехнулся и встал, позволяя рассмотреть себя во всей красе.
Но я неблагодарный зритель и мало интересуюсь строением мужского тела. Кубики пресса, бицепсы, трицепсы? Ну да. Катя что-то говорила, что такие парни считаются эталоном красоты и все девки по ним сохнут. Но я не они. Мне не интересно.
— Прости. Я бы предложила чаю, но ты его уже пил.
Он приблизился ко мне, приподнял подбородок и заглянул в глаза.
— Я бы повторил, — обаятельная улыбка снова скользнула по его губам, вызвав ответную.
— Ты же видел, что красная кавалерия наступила. Прости боец, но это не твоя война.
Саша пару секунд смотрел в мои глаза, размышляя над сказанным, а потом заразительно рассмеялся. И только через минуту, когда успокоился, он легонько поцеловал меня в губы и тихо признался:
— Ты необычная. И вызываешь во мне странные чувства.
Я сглотнула, не зная, что ответить, а через мгновение поняла, что это плохо. Необычность притягивает. А я не хочу, чтобы он возвращался! Тем более если задуманное воплотилось!
— Не могу быть взаимной, — ответила прямо. — И прости, но я ещё не отошла от той лошадиной порции шампанского. Хотела бы лечь спать, если ты не против.
Саша посмотрел на меня каким-то странным взглядом, который мне не удалось идентифицировать, а потом ушёл в душ, где не спеша помылся, затем вернулся, оделся и молча покинул квартиру.
Я же сменила простынь, забралась под одеяло и долго лежала, представляя, как буду качать свою малютку на руках.
Я ненормальная?
Да, ненормальная.
Но буду счастливой ненормальной, а остальное пустое.
Глава 2
В чае медленно кружилось молоко, постепенно растворяясь и приобретая однородный цвет. Я, отложив ложечку в сторону, с интересом рассматривала причудливый танец жидкостей и невольно сравнивала их с тем, что творила ночью, когда Саша был в гостях. Ведь выходило, что мы тоже в некоторой степени слились, и я очень надеялась, что придём к результату, которого я так желала.
— Если ты продолжишь делать такое лицо, я тебя чем-нибудь стукну! — пригрозила подруга, уже минут пятнадцать требовавшая подробностей моего внезапного отъезда из «Причала».
Закусив губу, я виновато взглянула на неё. Не могла я о таком рассказать как на духу. Как минимум нужно собраться с мыслями, а они с самого утра у меня в ужасе разбегаются, как тараканы при включенном свете.
— Ну-у-у-у?! — протянула снова, заметив, что я оттягиваю подробности.
— Меня отвезли домой, — тихо сообщила я.