На крючке
Шрифт:
Я схватилась за сиденье и раскачивала свои бедра над его, расставив колени шире. Он застонал, переместив обе руки к моей заднице, толкаясь в меня, пока его рот не покидал мою грудь. Я почти спросила его: «Помнишь это? Помнишь, как мы парковали твой грузовик где-нибудь в скрытном месте и трахали друг друга через одежду?» Но я хотела по-настоящему. Сейчас я хотела по-настоящему. Но я слишком боялась что-нибудь сказать — если я перестану говорить, перестану вспоминать, перестану думать вообще, я могу пересмотреть, к чему это привело, и прямо сейчас я правда
— Коко. — Дыхание Ника было холодным на моей влажной коже. — Ты уверена?
— Шшш, — я поцеловала его щеку, подбородок, шею и стала проводить языком по его любимым эрогенным зонам.
Между ног я была влажной и изнывала от пульсации, мои трусики промокли. Черт, да, я уверена.
Но подождите.
Я подняла голову, тяжело дыша.
— У тебя есть презерватив?
— Да. — Приподняв свои бедра, отчего мышцы моего лона сжались, он потянулся в карман и вытащил пакетик из фольги.
— Дай его мне. — Я забрала его из рук Ника и зубами разорвала фольгу, пока он тянулся под мой сарафан и расстегивал свои джинсы. Мой желудок подпрыгнул, и я раскатала презерватив по его члену и встала на колени, освобождая одну ногу из трусиков. Ник снова сомкнул губы вокруг моего соска, когда я расположила его у своего входа и медленно направила внутрь, упиваясь ощущением, как он растягивал и наполнял меня, сантиметр за сантиметром. Прижав руки к мягкой обивке на крыше автомобиля, я остановилась на секунду, чтобы подняться и опуститься несколько раз, радуясь, что от этого он застонал и всосал мой сосок жестче. Наконец, я полностью опустилась, вздохнув, когда он достиг самого глубокого места внутри меня.
— Коко, — сказал он хрипло, когда я начала двигаться. — Я должен трахнуть тебя.
С руками над головой, я покачивала бедрами, вознося себя выше и выше.
— Я вся твоя. — Я установила жесткий, устойчивый ритм, все мое тело гудело энергией. Боже, он был так глубоко во мне, ударяя по тому самому местечку, отчего я хотела, чтобы это никогда не прекращалось. — Я здесь. Прямо здесь. — И затем я больше не могла говорить или думать, или даже двигаться, каждая мышца в моем теле напряглась. Ник вонзил пальцы в мою задницу и грубо притянул меня к себе, основание его члена потирало мой клитор. Слезы подступили к моим глазам, мой рот открылся, когда я балансировала на грани. Возьми меня. Сейчас. Трахни меня, да, да, вот так... Я взорвалась, а его имя сорвалось с моих губ.
Он не переставал двигаться.
— Черт, мне нравится наблюдать, как ты кончаешь. Мне нравится слышать свое имя из твоих уст. Я люблю каждую гребаную деталь в тебе.
— Я тоже тебя люблю. — Обхватив его голову руками, я осыпала поцелуями его лоб, щеки, губы. — Я не хочу этого, но люблю. — Боже, мир перевернулся и выходил из-под контроля. Какого хрена я сказала?
Я обезумела? Слова лились потоком, как будто прорвало плотину.
— И я также ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, — сказала я, поднимаясь и опускаясь на его твердом, влажном члене, и прижала рот ближе к его. — Я чертовски ненавижу то, как ты поступил
— Ложись на спину. — Без предупреждения Ник перевернул меня на спину поперек переднего сиденья. Одна моя нога была обернута вокруг него, другая свисала к полу. Он снял свою футболку, прежде чем обхватил мои запястья, прижав их к двери у меня над головой. — Вот так ты хочешь меня? — он снова и снова погружался в меня своим членом, врезаясь в меня с такой силой, что моя голова ударялась о дверь. — Ты ненавидишь, что хочешь меня? — его челюсть была напряжена, его тон был наполнен злостью и желанием.
— Да, я ненавижу это, — я задыхалась, когда наши бедра встречались, я не могла дышать от неистовости того, как наши тела сталкивались друг с другом. — Но я не могу насытиться.
— Иисус. — Каким-то образом он трахал меня жестче и глубже, вызывая уколы боли, отчего удовольствие внутри меня было еще пронзительнее. Но мне нравилось так, и он это знал. Я отвернула свое лицо, пытаясь не закричать.
— Ты снова кончишь, — приказал он. — Я хочу, чтобы эта маленькая киска кончила на моем члене, как это было в первый раз, помнишь?
Черт, да, я помнила. Я не ожидала второго оргазма в ту ночь, но то, как он двигался и что говорил, звук его голоса, мысль о нем внутри меня...
Я снова кончила под ним, накрыв рукой свой широко открытый рот и подавляя крик, когда мое тело пульсировало вокруг него.
— Да, — выдохнула я, прошлое и настоящее сошлись во мне.
— Хорошая девочка, но в этот раз я хочу, чтобы ты кричала.
Я хотела оставаться тихой, просто чтобы бросить ему вызов, но затем совершила ошибку, опустив взгляд на его голый торс, на мое имя на его груди, и на движения его пресса, пока он вколачивался в мое тело. Не в состоянии остановить себя, я закричала, снова и снова.
Моя голова ударилась о стенку машины, но я не обращала внимание — я не чувствовала ничего, кроме его горячей кожи и твердого члена, не слышала ничего, кроме нашего тяжелого дыхание и криков в наступающей темноте; не представляла ничего, кроме его тела, соединенного с моим, пока мы не кончили вместе, и мир превратился в жидкое золото за опущенными веками.
21 глава
Позже мы вытащили одеяло из багажника и лежали на траве в саду.
Ник заложил руки за голову, а я прислонила висок к его левому бицепсу.
— Какое это созвездие? — я указала пальцем на небо, где звезды сияли на безоблачном деревенском небе. — Которое выглядит как W. — Я повернула голову. — Или, может, это М.
— Это Кассиопея.
— Историю, пожалуйста.
— Она была очень красивой королевой, но затем похвасталась, что она и ее дочь Андромеда — самые красивые богини из всех.
— Это не очень хорошая идея. Какие богини?
— Я думаю, какие-то морские. Поэтому они отправились к Посейдону, и он пришел в бешенство, поэтому ей пришлось принести в жертву морскому чудовищу Андромеду, чтобы усмирить его.