На курорте
Шрифт:
– Он никогда не простит мне…
Тут с кухни послышались выстрелы, звон посуды и женский визг. Мак-Алистер поднялся, в руках у него мгновенно оказался пистолет, движения и мимика неуловимо изменились. Это уже был не добродушный пожилой мужчина, а матёрый, опасный зверь.
В дверях показалась Людмила с искажённым, заплаканным лицом.
– Свиньи, свиньи, не подходите ко мне, - повторяла она, опять с жутким акцентом, держа руку с пистолетом на отлёте, словно это была крыса или гусеница.
– Положи оружие, девочка, - медленно, успокаивающе произнёс Мак-Алистер, делая аккуратный шажок.
– Нет, нет, - всхлипнула
– Ты меня понимаешь - ещё шажок.
В тот момент, когда мужчина оказался напротив открытого окна - что за досадная оплошность - что-то резко мелькнуло в воздухе. Мак-Алистер медленно повалился на пол, рука его дёрнулась и шальная пуля ушла в стену.
– Самая приятная часть моей работы, - довольно улыбнувшись, сказала Людмила на прекрасном английском.
– Рад, что к вам вернулся дар речи, - с трудом выныривая из волн жара, выговорил Шерлок.
– Что дальше
– Код интересует не только западные державы. Кое-кто на востоке готов дать нам больше. Восточная щедрость, ты же понимаешь, Киса.
– Почему Киса
– Имя у тебя сложное. А, всё равно не поймёшь, - она быстро что-то просматривала в брошенном агентами компьютере. Было слышно, как на кухне кто-то возится с телами.
– Значит, не Россия Вы не патриотичны.
– Нет, - улыбнулась Людмила.
– Я НЕ патриотична. Когда развалился Совок, мы с родителями остались в одной из азиатских республик. Феодализм, наркоторговля, подъём национального самосознания… Мне было десять лет, ты сам видишь, какая у меня внешность, а там шла гражданская война. Я, - она наклонилась к самому уху Шерлока, - исключительно НЕ патриотична. Мне платят люди, которые не знают, что кода нет, считающие, что я представления не имею об их мотивах, а мне плевать и на тебя и на них, Киса.
После этого женщина зажала ему нос, откинула голову назад и заставила допить ужасный напиток с неизвестной добавкой.
Окончательно уплывая в сон, Шерлок сожалел, что так не вовремя расклеился. Виной была усталость, не последних дней, но последних лет. Это был почти конец. Почти, если не удастся сбежать по дороге. Почти, если Майкрофт…
– Гнёздышко тёплое, а птичка упорхнула, - Майкрофт побарабанил пальцами по фотографии человека со скрипкой. Кабинет был заполнен музыкой Сарасате, на телефоне в который раз крутился подслеповатый ролик с YouTube.
Слишком много нитей в деле Мориарти вело в пустоту, источники информации возникали и пропадали, как будто их не было. Майкрофт мысленно наносил на карту маршрут гастролей заштатного оркестра, места пропажи источников информации, места «неожиданного вмешательства высших сил».
Его мысли перебил мелодичный сигнал внутренней связи.
– Требуется сделать официальное заявление. Американский авианосец нарушил водное пространство , они протестуют, Россия поддерживает протест…
Всё как всегда, улыбнулся про себя Майкрофт. Две мамаши-империи снова беспокоятся из-за деток, бывших колоний. Интересно, что янки там забыли И тут до него дошло, что именно в этой маленькой восточноевропейской стране намечалась очередная операция по делу Мориарти. Люди Майкрофта были там, не придётся тратить время на дорогу.
В течение часа перед ним был отчёт. Американцы вели Марио Гоцци, гражданина США, международного преступного авторитета, прибывшего в качестве третейского судьи на местные переделки сфер влияния. Внутри страны начались странные
У Майкрофта определённо было фото этой девушки. Только на нём та больше походила на серую офисную мышку. Неброский костюм, волосы собраны в хвост, ушки торчат, минимум косметики. Провести при помощи небольшого изменения внешности можно было кого угодно, только не Холмса. Интересно, что успел передать Шерлоку Джон Знал ли младший брат, кто ему усиленно строит глазки
Майкрофт поручил Антее выяснить, чем сейчас занимается Дьяченко, что известно о людях, «случайно попавших в кадр», и связать его с Мак-Алистером.
Дьяченко быстро найти не удалось.
Мак-Алистер с ним говорить не мог или не хотел, это было плохо.
Девушку - Дебби, но скорее всего, это рабочее имя, - где-то сняли американцы, а мужчина, один из постояльцев отеля, Шарль Верне, не появлялся уже дня три. Как и оная девушка. Похоже, у них закрутился бурный роман после… драки с американцами в баре.
Майкрофт схватился за голову. А с Шерлоком иначе и не бывало.
Переход между станциями метро был длинный и гулкий. Шарканье многих ног отражалось от стен и множилось, множилось. Женщина в чёрном, с упрямо сжатыми губами, толкала перед собой инвалидную коляску, в которой, свесив голову набок, сидел небритый мужчина в камуфляже. Глаза его были туманны, из уголка приоткрытого рта тянулась ниточка слюны. Женщина поставила коляску у стены, вытащила из сумки большой пакет и картонку с надписью «У меня рассеянный склероз. Помогите на лечение». Картонку она положила на колени мужчине, пакет развернула и поставила у ног.
– Такой молодой, - сказала какая-то сердобольная бабуся.
– Красивый. У меня вон тоже мужа на войне… - она бросила в пакет мелочь.
Женщина не стала спорить, кивнула. Старушка заспешила дальше. Ещё несколько монеток со звоном упали в пакет.
– Права была Ирка, покойница, красивый ты мужик, Киса, прямо отдавать жалко.
Людмила взъерошила на прощанье кудри Шерлока и пошла к эскалатору. Там о чём-то переговорила с охраной, сунула в руку полицейского купюру и поехала наверх.
С дороги она отправила смс заказчикам. Лично встречаться было слишком рискованно.
Через некоторое время к Шерлоку подошли двое мрачных мужчин и покатили коляску к эскалатору. Охранник преградил им дорогу. Разговор перерос в ссору, ссора в драку, женщина, следящая за эскалатором, засвистела. Люди стали в панике разбегаться, но были и такие, кто метнулся к эпицентру событий.
Раздались первые выстрелы.
– Кто-нибудь ещё знает, что ты жив - спрашивает Джон.