На лезвии любви

Верхова Екатерина Сергеевна

— Надеюсь, это все для меня? — шутливо поинтересовался родственник, вальяжно проходя внутрь и усаживаясь напротив.

С того момента, как ректор вмазал главному дознавателю королевства, прошло много времени, кузены продолжали общаться. Дарен уже не держал зла на Морэна, но посчитал, что сейчас братец выбрал не самый удачный момент для разговора.

— М-м-м, какое интересное колечко, — с усмешкой выдал Морэн, кивая на помолвочный артефакт. — Стоит ли спрашивать, как все прошло?

— Не стоит, — сухо ответил Дарен, откидываясь на спинку кресла. Если кузен заглянул, значит, дело

важное.

— Может, все же хочешь обсудить? — уже без тени юмора поинтересовался Морэн.

— Зачем ты пришел? — устало прикрывая глаза, произнес Дарен.

Казалось бы, о том, чтобы проспать дольше пары часов, ректор мечтал уже долгие недели, вот только удовольствия, получив такую возможность, не испытал.

— Ты только сразу меня не бей, — тон кузена вновь стал веселым.

Дарен напрягся. Он знал, что, если Морэн так говорит, он ничуть не умаляет собственных заслуг.

— Сегодня я заглянул к тебе в кабинет...

— Нужно закрыть тебе доступ, — тут же прокомментировал Дарен.

— Решил помочь с разбором макулатуры, которую ты гордо называешь важными документами. И обнаружил одно любопытное прошение от графини Роунвесской.

Дарен нахмурился.

— ...о переводе Эрналии на боевой факультет.

Ректор напрягся. Ему было куда спокойнее, когда девушка сидела на факультете искусств — меньше риска что-то себе сломать или вляпаться в какую-то историю, студенты-боевики слишком часто попадают в переплет. К тому же Дарен понимал, что ревнивая часть его души вопит о том, что стоит ограничить общение Эрны с ее так называемым женихом Ричардом Уилкенсом.

— И мне подумалось, что на это прошение нужно ответить незамедлительно. После того что девчонке из-за нас пришлось пережить... или, вернее сказать, переумереть, в таком пустяке было бы несправедливо отказывать. К тому же все равно на факультете боевой магии освободилось местечко.

— То есть ты ответил на прошение графини? — подозрительно спокойно поинтересовался Дарен.

— Да, от твоего лица, — закивал кузен.

— То есть ты подписался моим именем, взял мою персональную печать, к которой лишь у тебя был доступ, и без зазрения совести подписал перевод?

— Именно.

— Не согласовав со мной, — добавил Дарен.

— Абсолютно верно.

Ректор тяжело выдохнул. Потянулся к уже откупоренной бутылке и налил рубиновую жидкость себе в бокал.

— И зачем тебе это нужно на самом деле? — поинтересовался Неррс.

— У-у-у, братец, везде будешь видеть двойное дно? — хмыкнул Морэн.

— И все же.

— Ты сам знаешь, что начнется, если не одобрить прошение графини Роунвесской.

Дарен и правда знал. Эта женщина — назвать ее старухой язык не поворачивался — могла с кем угодно посоревноваться в упертости и умении достигать своих целей. Самая первая любовница его величества и единственная из тех, с кем король разошелся по-доброму. И до сих пор исполняет некоторые капризы своей бывшей пассии.

Морэн всегда задавался вопросом, почему? Что такого сделала графиня, чтобы снискать такое доброе отношение его величества? Если бы она знала какую-то тайну, король бы попросту от нее избавился, как избавлялся от многих людей, сунувших нос в чужие

дела. Главный дознаватель королевства мог лишь догадываться о том, что за тайну хранит Роунвесская, но даже он не рискнул бы выяснять наверняка. Если его величество решился скрыть это от него, Морэна, значит, главному дознавателю и главе Ведомства об этом действительно не следовало знать. Пока что.

— Предположим, я одобряю этот перевод. Но вход в мой кабинет для тебя теперь закрыт, — произнес Дарен.

— Как будто это когда-то было для меня препятствием, — хмыкнул Морэн. — Есть еще один вопрос, который требует обсуждения.

— И за который тебя тоже не стоит бить? — Дарен не удержался от колкости.

— Как пожелаешь. — Губы Морэна расплылись в улыбке, в глазах мелькнула хитринка. — Предлагаю тебе убить сразу двух василисков.

— Не тяни. — Дарен поморщился.

— Я хочу стать преподавателем по боевым искусствам, временно, конечно же. Это моя единственная возможность официально свалить с минеральных вод.

— Это первый василиск, а второй?

— Можешь назначить меня куратором в группу Эрналии. Я пригляжу и за ней, и за Уилкенсом.

— Ты говоришь так, будто делаешь одолжение.

— А разве нет? Тебе все равно надо кого-то найти на место Нарлана Рана. И ты знаешь, что в боевой магии мне в королевстве почти нет равных, как и тебе в артефакторике. Мне нужно переждать немилость короля и куда комфортнее это делать из гущи событий. Я смогу продолжить расследование дела Браунса, параллельно образовывая юные умы. Это мой интерес и мой василиск. Отношения Эрны с этим Уилкенсом по факту меня мало волнуют, но они волнуют тебя, и с этим я готов помочь. Слишком уж хорошо знаю, как это, когда уводят девушку из-под самого носа.

— Хорошо, — легко согласился ректор.

Дарен почти сразу понял, что кузен темнит. Не стал показывать виду, чтобы Морэн Неррс не убедил его в какой-то выдуманной хитрости. Решил понаблюдать за тем, что будет происходить.

Глава 4

— Угадай, что это?! — Нира влетела в комнату, размахивая стопкой бумаг.

Соседка по комнате и подруга по совместительству выглядела невероятно счастливой, разве что не светилась. Басик лениво потянулся, спрыгнул на пол и залез под кровать, видимо, чтобы радостью не задело.

— Эрна! Это патент! Я получила патент! — Девушка вприпрыжку подошла к моей постели, на которой я бездарно валялась весь выходной день, и пихнула бумаги чуть ли не в лицо. — Мы будем богаты!

Патент... Патент... Это же! Точно!

Я не сразу сообразила, о чем именно говорила Нира, но, когда до меня дошло, и сама вскочила с постели и радостно обняла подругу.

— Ты сделала это! Поздравляю!

— Мы сделали это, — подчеркнула подруга. — Мне нужна твоя подпись.

— Я же тебе говорила, что это ерунда, — отмахнулась и подошла к котлу с водой, который мы обычно использовали для приготовления чая. Мелькнула мысль, что стоило бы наведаться в какую-нибудь пекарню неподалеку и купить пару пирожных, но стоило подумать о сладостях, как тут же мелькнула мысль о вчерашнем сундуке. Аппетит отбило.