На лезвии Судьбы
Шрифт:
Минули те времена беззаботного галопа через болото (а что еще можно ожидать от деревеньки со столь говорящим названием). Теперь мы летели над рекой в ночи. После краткого обсуждения некоторых моментов, как то: команды и предупреждения вверх-вниз, влево-вправо, общение друг с другом в городе, селе и т.п., дело пошло на лад. Кира летел мягко и легко, на ходу отрабатывая навыки полета без потери меня.
Он то опускался почти до самой воды, то взмывал над деревьями так, что река превращалась в тоненькую серебряную ниточку. Я любовалась дивными пейзажами
Как сильно преображается весенний лес ночью. Зеленый и коричневый сменяются серым и черным. То, что днем было просто малиновым или чернорябиновым кустом, ночью обретает иную форму, становясь чутким стражем, хватающим незваных гостей ветками за одежду. Деревья будто бы специально раскидывают разлапистые ветки пошире, чтобы преградить дорогу незнакомцам. Всюду снуют мышки-норушки и другие мелкие ночные грызуны, создавая жутковатый шорох, напоминающий крадущиеся шаги. Ухают совы, предупреждая лесных обитателей, что на их территорию вторглись чужаки.
В этом и было основное отличие ночного Глухого леса от дневного. Днем он словно приглашал идти дальше: всюду на пути попадались ранние цветы, кусты малины, смородины, крыжовника, пели птицы; в то время как ночной лес нас, вроде, и не отталкивал, но и не поощрял путешествие.
Заночевать решили на полянке, где пришлось сделать остановку по надобности, до рассвета оставалось всего несколько часов, и, хотя мы никуда не спешили, я поднялась довольно рано: совсем не хотелось терять еще полдня.
Попытка подняться окончилась плачевно, ноги не шевелились. Совсем! Первый приступ страха вскоре сменился истерическим смехом, когда я поняла, в чем дело. После ночного барахтанья в грязи штаны просохли и окончательно окаменели.
Вот Кире повезло: с его шкуры любая грязь, лишь высохнув, соскальзывала как по маслу. Пришлось по-пластунски, на брюхе, ползти к реке и отмокать, чтобы снять одежду. Хотя одеждой это было уже трудно назвать: цвет неузнаваем, фасон - тем более; даже половая тряпка после десяти лет непрерывного использования лучше выглядит. Отмокло это дело только минут через десять, за которые я успела окоченеть. В отдалении от Источника вода быстро остывала. Даже сухая одежда не помогла избавиться от мелодичного постукивания зубами.
Киру я распинала с трудом. Он отворачивался, бурчал что-то невразумительное и ни в какую не хотел просыпаться.
– Ах, так!
– разозлилась я.
– Останешься без завтрака!
Угроза возымела действие, конь с трудом продрал глаза, поднялся на ноги, зевая во всю пасть, и спросил:
– А где завтрак?
– Дддрроввва пприннессешь - ббуддет ззавтррак, - простучала я в ответ.
– Ууу, - только и сказал Кира перед тем, как скрыться в кустах.
Когда костер разгорелся, рыбка дожаривалась, а я немного отмерзла, друг решился спросить:
– Мира, ты теперь маг, что собираешься делать дальше?
– Пока не знаю, - я мечтательно
– Для начала поквитаюсь со всеми врагами (сожгу Болотинку дотла), потом исполню-таки свою давнюю угрозу и сдам тебя на колбасу, ну а после этого со спокойной совестью и громким фейерверком утоплюсь!
– Такими темпами колбаса получится копченая, - проворчал Кира.
– Учиться тебе надо!
– Да ну тебя с твоей учебой, - беззаботно махнула я рукой.
– И так сойдет. Книга по магии есть, не пропадем.
Училась я в школе хорошо, прилежно. Денаил даже со мной дополнительно занимался, говорил, что способная я, все на лету схватываю. Старик вложил в мою юную голову, сколько уместилось, и отпустил с миром. С меня и того заключения, то есть обучения в десять лет хватило, а теперь нате вам, пожалуйста. Природная лень всегда была сильнее меня. Могу я хоть сейчас немного насладиться свободой и пожить так, как сама хочу?!
– Не пойду учиться, по крайней мере сейчас, - выдала я итог.
– Давай доберемся до города, устроимся, а там и посмотрим.
– А жить на что мы будем?
– резонно заметил друг.
– Я могу быть учителем. Зря что ли десять лет штаны об лавку в школе протирала?
– Никому в городе твои умения не нужны, - безапелляционно заявил конь.
– И без тебя в школах полно учителей. К тому же, не забывай, что в городах также есть университеты и академии, так что твоих знаний, полученных в школе в глухомани, будет явно недостаточно. Разве что ты туда полы мыть пойдешь! Мы либо будем попрошайничать, либо пахать (в прямом смысле) на кого-то, либо с голоду помрем. Выбирай!
– Радужные перспективы. С каких это пор ты стал отъявленным пессимистом?
– Я не пессимист, я реалист. В общем, ты посиди, подумай, а я отлучусь ненадолго.
И Кира легко взмыл вверх. В чем-то он определенно был прав, без должного обучения я могла представлять нешуточную угрозу для окружающих, но с другой стороны учиться мне было определенно... лень.
Страшный грохот и сдавленный свист сзади заставили меня резко подскочить с места и обернуться. Инстинктивно вскинув руки в защитном жесте, я попыталась отгородиться от летящего прямо на меня дерева средних размеров.
'Кажется, это тополь', - подумала я перед тем, как меня швырнула назад силовая волна, прокатив спиной по земле. Тополиный ствол хрустнул и разлетелся на мелкие щепки.
– И после этого ты будешь мне говорить, что тебе не надо учиться?!
– из-за ближайшего куста дикой сирени появился Кира, на ходу отряхиваясь от опилок и щепок.
– А если бы я тебя так напугал? Как думаешь, что бы от меня осталось и осталось ли вообще?
– Та это ты, поганец, устроил это показательное выступление?
– злобно прошипела я, с трудом поднимаясь на ноги. На спине теперь точно синяк будет, да и пониже нее тоже.
– А если бы я насмерть расшиблась по твоей милости?
– гневно замахала я руками, вокруг которых уже начал тихо потрескивать воздух.