На лезвии Судьбы
Шрифт:
У входной двери располагался широкий дубовый шкаф, куда я без зазрения совести залезла. Но тут мне снова не повезло, там были только мужские вещи, причем размерчик мне не подходил абсолютно. Штаны сваливались, не успевала я даже руку разжать, а рубахи сидели на мне, как на пятилетнем ребенке, то есть почти волочились по полу, рискуя попасть под ноги и помочь мне сломать вторую руку, а то и шею.
Покидав шмотки на пол, я опять завернулась в плед и подошла к зеркалу у кровати. Нда, красавицей меня сейчас назвал бы только слепой и пьяный. Даже в слабом свете луны отчетливо проступали мешки под
Я глянула на повязку и резко схватилась за шею. Сердце екнуло куда-то в район желудка, плед благополучно рухнул на пол. Где мои амулеты? Глаза заметались по комнате. Слава Свету, нашлись они прямо там, на туалетном столике, под зеркалом. Я быстро нацепила на себя всю связку. Странно, как будто что-то лишнее. Надо же, не обманули балахоны, чешуйка на цепочке действительно осталась.
Ладно, пора выбираться отсюда. Как я пойду по улице в одном одеяле и со сломанной рукой меня мало волновало, главное, без лишнего шума выбраться из дома, а там по обстановке сориентируюсь. Жаль, Кира остался у Магистра Викториана, как бы он меня сейчас выручил.
Не афишировать его способности мы решили сразу же. В Гордее народ хоть и не суеверный и ко всяким чудесам привычный, но летающих и говорящих лошадей уж точно не видел. А все новое среди необычного - это нечисть! А нечисти - очистительное пламя.
Мне оставалось только тяжко вздохнуть, поплотнее закутаться в плед и направиться к двери. Мягко потянув за ручку, я медленно открыла дверь и выглянула в ярко освещенный коридор. После темной комнаты пришлось зажмуриться, привыкая к свету. Никого. Ступая бесшумно босыми ногами, я двинулась наугад направо. В конце коридора обнаружилась лестница.
Еще раз оглянувшись на коридор, я нырнула вниз, чтобы через два пролета очутиться на кухне, полной множества аппетитных запахов. Желудок предательски громко заурчал. Поддавшись минутной слабости, я зажала углы пледа подмышкой, схватила со стола целый батон колбасы и с наслаждением впилась в него зубами. Блаженство! Такое ощущение, что я вечность не ела.
Обычно черный ход расположен как раз на кухне, чтобы прислуге или самой хозяйке было удобно выносить отходы, а не тащить их через весь дом. Ага, а вот и он - слегка приоткрытая дверь, откуда тянет ночной прохладой. Откусив еще кусок колбасы, я двинулась в сторону двери.
Мираэль, наверное, уже весь город подняла на мои поиски. Ну, ничего, через пару часиков я надеюсь добраться до Лисандры, и тогда смогу лично успокоить подругу. А потом к Учителю, отлеживаться. Сначала он обязательно поворчит на тему моей безалаберности, несерьезности и прочее, а потом пожалеет и все же отправит спать.
Уже около самой двери я взяла остатки колбасы в зубы, замотанной рукой поплотнее прижала плед к телу, а здоровой взялась за ручку двери и потихонечку стала ее открывать. Главное не шуметь. За дверью оказался небольшой дворик, огороженный каменным забором. Прямо от порога начиналась дорожка, выложенная разноцветными камушками, которая вела прямиком к калитке.
Я вдохнула свежий ночной воздух и сделала шаг на улицу, но уйти мне не дали. Неожиданно сильные руки обвили мою талию. Затрепыхавшись, как бабочка в паутине, я звонко завизжала.
– Вот черт! Это был мой ужин, - расстроилась я, осознав весь трагизм ситуации, и даже дергаться перестала, обвиснув безвольной куклой в чужих руках и провожая несчастным взглядом колбасу, спешащую к калитке без меня.
– Я надеюсь, дама не откажется от более сытного и эстетичного ужина при свечах в приятной компании, - услышала я над ухом приятный мужской голос.
Я развернулась, вырвавшись из объятий, и поймала смеющийся взгляд зеленых глаз. Вот ведь повезло нарваться!
– Еж твою медь! Опять ты?!
– Опять я, - кивнул кудрявой головой Магистр Арсений.
– Разрешите представиться, Магистр пятой ступени воздушной стихии Арсений, виконт Каброн.
Он отвесил мне изящный поклон и посмотрел в глаза, явно чего-то ожидая.
– Чего?
– смутилась я и поплотнее запахнула плед.
– А вас как величать?
– Мирая, - буркнула я.
– Просто Мирая?
– удивленно поднял брови блондин.
– Да, просто Мирая! А ты чего ожидал? Хорошо, если тебе так больше понравится, Мирая Болотинская, - и я изобразила по мере своих возможностей нечто, отдаленно напоминающее реверанс. Вышло не очень. Забинтованная рука мешалась, здоровой я пыталась удержать плед, чтобы он не съехал на землю и не явил меня миру, в чем мать родила.
Блондин явно забавлялся сложившейся ситуацией.
– Пойдем в дом, я осмотрю твои раны, а потом будем ужинать.
– Никуда я с тобой не пойду! Спасибо за гостеприимство, но мне пора, в городе еще дела остались, поэтому благодарствую, и не смею боле вас стеснять своим присутствием.
Я развернулась и, гордо подняв голову, потопала в сторону калитки.
– Так и пойдешь босиком и голая?
– посмеиваясь, спросил Арсений.
– Я думаю, найдется много желающих тебя проводить... куда-нибудь. Смотрю, в прошлый раз тебе понравилось это милое маленькое приключение.
Руки у меня предательски дрогнули, уголок пледа сполз под ноги, естественно, я на него наступила и кубарем покатилась на землю. Приземлилась, кто бы сомневался, на сломанную руку и взвыла от боли. Ко мне тут же подскочил Арсений, подхватил на руки и понес в дом, сказав, что с него хватит этого детского сада, а на все четыре стороны я смогу пойти и завтра, когда раны окончательно заживут, и он даже лично выдаст мне 'волшебный' пинок для ускорения. Я упиралась, брыкалась и ругалась, но больше для приличия. Еще никогда меня не носили на руках, и это оказалось очень даже приятно почувствовать себя слабой и беззащитной в сильных мужских объятиях.
Принес он меня все в ту же комнату с хулигательными картинками на стенах и сгрузил на кровать. При нашем появлении неярко загорелись светильники.
– Где моя одежда?
– Я ее сжег.
– Но зачем?
– На ней была твоя кровь. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь ею воспользовался!
– И что? Мне теперь так и щеголять обнаженной?
– Не волнуйся, Надин скоро принесет тебе одежду. Ложись смирно и не брыкайся.
Я улеглась, накрывшись по пояс простыней, а Арсений ловко снял с меня все повязки и начал аккуратно ощупывать пострадавшие места.