На лезвии Судьбы
Шрифт:
День приближался к полудню, поэтому, повалявшись еще немного (с часок) я встала и пошла инспектировать дом на предмет наличия съестных припасов. Кухня обнаружилась сразу же по запаху. В печке прели щи (фу, гадость!), на сковородке еще дымилась яичница с колбасой и луком. Решив, что никто не обидится, я быстренько сковырнула глазунью в тарелку и, обжигаясь, принялась быстро уплетать.
Только через пару минут чавканья до меня дошло, что в соседней комнате идет разговор, причем обо мне.
– Не понимаю я тебя, - бурчал бородач, - что ты с ней так носишься? Впервые вижу, чтобы такую, как она, хозяин нес на руках, да еще и одеялко подтыкал! Выпороть ее надо было, за непослушание, чтоб знала!
– Остынь, Арс. Здесь нестандартная ситуация, и она не совсем та, за кого ты ее поначалу принял. Девочка попалась по незнанию, и она совсем не привыкла беспрекословно подчиняться.
– Значит надо было сначала думать!
– не унимался бородатый.
– За свои поступки нужно отвечать!
– А ты попробуй ее заставь! Если она даже убежать пыталась.
– Да ты что!
– А то! Характер будь здоров. Такая скорее умрет, чем пресмыкаться станет.
'Умница, Серин!' - подумала я и довольно зачавкала полуостывшей яичницей.
– Ну, ладно, - примирительно проговорил Арс.
– Куда дальше? В Империю?
– Именно.
– Давно ты там не был?
– Пару лет.
– Дела... До меня долетали слухи про Книгу...
– Ты прав, мой друг, именно ради нее я и покинул дом. А теперь вот возвращаюсь.
– Не нашел?
– уныло спросил бородач.
– Нашел.
– Так это...
– Какой догадливый, - ехидно протянул Серин.
– Она?! Не может быть!
– Я сам удивился, но, как видишь, - вир сделал паузу и затем громко сказал.
– Мира! Хватит подслушивать, иди уже сюда!
Я подпрыгнула и чуть не подавилась завтраком, но, подхватив тарелку, послушно прошла в комнату. Серин с другом сидели за столом напротив друг друга. Арс оказался сиренеликим виром с правильными чертами лица, чего я вчера в ночи и не разглядела. Оба вира уставились на меня.
– Я присяду? А то стоя есть как-то неудобно.
– Садись, - милостиво разрешил Серин.
Я отодвинула стул, плюхнулась на него, водрузила тарелку на стол и стала беззастенчиво жевать. Арс насуплено на меня смотрел, но молчал, Серин упорно пытался скрыть улыбку, но у него это плохо получалось. Доев завтрак, я внимательно посмотрела на бородача и нагло осведомилась:
– А кофе у любезного хозяина в доме имеется?
Он побагровел, сжал кулаки, но продолжил молчать.
– Ну, ладно, пойду сама посмотрю.
С этими словами я встала и направилась на кухню. Сзади послышался 'пух',
– Эти забавные животные, - пробурчала я и пошла искать кофе.
Он все-таки нашелся на полке. Заварив в кастрюльке (другой подходящей посуды не нашлось) сего напитка, я перелила его в чайник, поставила на поднос три чашки и пошла обратно в гостиную.
– Кто будет кофе?
– бодренько осведомилась я, расставляя чашки.
– С удовольствием, - тут же принял мое предложение Серин.
– Только предупреждаю сразу, кофе варить не умею, поэтому за результат не отвечаю!
– Ничего, вира сложно отравить.
– Арс?
– я повернулась к виру. Он набычился еще больше.
– Странный он какой-то, - громким шепотом на ушко сказала я Серину.
– Ты не в курсе, он в детстве головой не стукался?
Арс резко вскочил со своего места, чуть не уронив стул.
– Сядь, - приказал Серин таким тоном, что мне тоже захотелось присесть.
– А теперь давай договоримся так. Я дозволяю общаться с ней, НО держи себя в руках. Понял?
– Да, господин.
– Мира, теперь и ты можешь к нему обращаться.
– Любезнейше спасибо, но, если ты не заметил, именно этим я и занимаюсь последние десять минут, а он только пыхтит и надувается.
Бородатый потер ладонями лоб и вполне мирным тоном сказал, протягивая для рукопожатия ладонь:
– Меня зовут Рандарс.
Я пожала протянутую руку.
– Мира, как ты уже заметил. Кофе будешь?
– Буду, - промычал он и сам налил себе в чашку напиток.
– Спасибо.
– Что у вас за обычаи такие дикие?
– удивлялась я, допивая уже третью чашку чая, развалившись в гамаке на заднем дворе, где целый день мы довольно мило беседовали с бородатым.
– Они не дикие, они справедливые, - поправил меня Ранд (я решила называть его именно так, чтобы каждый раз не расстраиваться, а он был и не против).
На самом деле Ранд оказался милейшим малым. Просто воспитание не позволяло ему спокойно смотреть на то, как я рушу все устои вирской этики.
– Все наши обычаи и верования, - объяснял мне вир, - создавались веками и, можно так сказать, писаны кровью. Когда вир умирает, он не может просто так пройти грань, ибо он и при жизни может там спокойно находится. Нашему народу хватает на это сил, поэтому 'скорости полета' через грань у нас нет. Именно для того и был придуман этот обряд. С помощью принимающего передающий проскакивает грань в мгновение ока, чтобы навеки упокоится в чертоге Мораны.
– Мораны?
– Да. Так зовут Смерть.