На линии огня. Слепой с пистолетом
Шрифт:
Какая-то негритянка, наблюдавшая за происходящим с противоположной стороны улицы, мрачно заметила:
— Это они называют программой жилищного развития. По-моему, это программа жилищного уничтожения.
— Почему бы ей не уткнуться, — хихикнула молодая и нахальная чернокожая особа, — что толку чесать языком.
— Она похожа на старый облезлый матрас, фыркнула ее столь же молодая и нахальная подруга.
— И ты тоже заткнись, — обрезала ее спутница. Доживешь до ее лет, сама станешь матрасом.
Двое молодых людей, только что вышедших из спортзала ХАМЛа [9]
— Они и магазин, глядишь, снесут, — сказал первый. — Они не оставят нам ничего.
— Подумаешь, — отозвался его спутник. — Лично я не читаю.
Его друг удивленно уставился на него:
— Что ты говоришь! Тебе надо научиться читать непременно!
— Ты не понял меня, старина. Я не сказал, что не умею читать. Я сказал, что не читаю. Ну, зачем мне читать всю эту чепуховину?
9
Христианская ассоциация молодых людей.
На это его спутник только хмыкнул, и они удалились.
Но большинство чернокожих братьев и сестер стояли и равнодушно смотрели, как огромные металлические шары врезаются в дряхлые стены домов. День выдался жаркий, и гарлемцы покрывались обильным потом и вдыхали воздух, отравленный выхлопными парами и белесой пылью от штукатурки.
Дальше на восток, на другом конце обреченного квартала, где 125-ю улицу пересекает Ленокс-авеню стояли Могильщик и Гробовщик и стреляли из своих больших никелированных револьверов 38-го калибра в огромных серых крыс, что разбегались из-под сносимых домов. Всякий раз, когда стальной шар врезался в стену, на улицу выбегало несколько крыс, и вид у них был куда более недовольный, чем y выселяемых жильцов.
Здание покидали не только крысы: перепуганные стаи клопов ползли по руинам, а жирные черные тараканы совершали самоубийство, прыгая из окон.
За подвигами детективов с удовольствием наблюдали завсегдатаи из бара на углу. Им страшно нравилось смотреть и слушать, как ухают револьверы.
— Не перестреляйте кошек по ошибке, — сострил один из зрителей.
— Кошки слишком маленькие, — отозвался Эд Гробовщик. — Эти крысы скорее похожи на волков.
— Я про двуногих кошек.
В этот момент из-под стены выскочила большая крыса и побежала по тротуару.
— Эй! Крыса, а крыса! — крикнул Гробовщик, словно тореадор, пытающийся обратить на себя внимание быка.
Чернокожие зрители безмолвно следили за происходящим.
Внезапно крыса обернулась и уставилась на Гробовщика злобными красными глазками. Тот выстрелил. Пуля угодила зверю прямо в лоб, отчего тело крысы буквально вылетело из шкуры.
— Оле! — воскликнули зрители.
Четыре белых полицейских в форме, стоявшие на противоположном тротуаре, перестали болтать и начали тревожно озираться. Они стояли у своих машин, размешенных по обе стороны 125-й улицы в районе сноса, словно в их задачу входило не допустить
— Он просто застрелил еще одну крысу, — прокомментировал действия Гробовщика полицейский.
— Жаль, это была не чернокожая крыса, — буркнул его напарник.
— Займись этим сам, — отозвался первый полицейский.
— С удовольствием, — буркнул второй. — Я не боюсь.
— Крысы такие жирные, что негры могли бы жарить их и есть, — цинично заметил третий полицейский.
— И не требовать пособия, — заметил второй.
Все трое рассмеялись.
— Похоже, эти крысы сами жарили и ели негров, от-того-то так и растолстели, — продолжал полицейский номер три.
— И не смешно, — попытался осадить его полицейский номер четыре.
— А чего же ты сам смеялся? — осведомился второй полицейский.
— Я просто икал.
— Вы, лицемеры, только и умеете икать, — изрек полицейский номер два.
Третий полицейский краешком глаза уловил какое-то движение и быстро повернулся. Он увидел, как из выхода подземки появился толстый черный залитый кровью, потом и слезами человек. За ним на волю вырвался кошмар. Другие окровавленные люди озирались по сторонам с таким ужасом, словно только что спаслись бегством от самого дьявола.
Но именно вид окровавленного негра-толстяка заставил полицейских начать действовать. Чернокожий, который бежит весь в крови, означает опасность, и нужно было подумать о том, как лучше защитить белую расу. Выхватив револьверы, они побежали в четырех направлениях.
Гробовщик и Могильщик удивленно наблюдали их маневры.
— Что там стряслось? — удивленно спросил партнера Гробовщик.
— Видишь толстяка-негра, он весь в крови, — ответил Могильщик.
— А, если бы что-то было серьезное, он бы так далеко не убежал, — отмахнулся Гробовщик.
— Ты не понимаешь, Эд, — возразил Могильщик. — Белая полиция вознамерилась защищать белых женщин.
Увидев, как белый полицейский резко остановился и двинулся ему наперерез, чернокожий толстяк направился к Гробовщику и Могильщику. Он не знал их, но они были вооружены, и этого ему было достаточно.
— Уходит! — крикнул первый полицейский из-за его спины.
— Я его успокою! — пообещал тот его напарник, что высказал гипотезу о неграх, которые едят крыс.
В этот момент, пыхтя и отдуваясь, по лестнице подземки стал подниматься белый здоровяк, из-за которого и заварилась вся каша. У него был вид человека, который добился цели.
— Это не тот ниггер! — крикнул он.
Третий полицейский остановился. Вид у него сделался растерянный.
Тут по лестнице стал подниматься слепой, постукивая кольтом по перилам. Белый здоровяк в ужасе отскочил в сторону.
— Негр с пистолетом! — завопил он, показывая на слепого, который напоминал призрака, поднимавшегося со дна Ист-ривер.
Услышав его голос, слепой остановился и замер.
— Ты еще жив, гад? — спросил он. В голосе его было удивление.
— Скорее застрелите его! — крикнул белый здоровяк белым встревоженным полицейским.