На линии судьбы
Шрифт:
Вот значит, как....
– Хорошо, что ты не знаешь, какими эпитетами я тебя наградила, когда ты приказал меня повесить, - томно протянула я, закатывая глаза.
– Твои подданные тебя так точно не называют.
– Тебе еще нужны места расположения сканеров?
– тут же ухватился он за возможность сыграть.
– Хочешь обменять?
– усмехнулась я, радуясь тому, что самая тяжелая часть нашего разговора уже позади.
Но ошиблась. Тут же убедилась в этом.
– Как он тебя отпустил?
– Ты про отца?
– нахмурилась я. Говорить об этом с Индарсом
– Про канира.
– Про канира?
– Я даже приподнялась.
– А причем тут Искандер?
Взгляд Индарса стал задумчивым. Кажется, сейчас будет совершена попытка скрыть от меня нечто важное.
– У тебя его кольцо.
– Ты так легко определил, что именно его?
– Император молчал. Нехорошо так молчал, словно перебирал аргументы "за" и "против".
– Индарс, твоя оговорка уже не первая.
– Тот словно и не услышал.
– Что я еще натворила?
– Ты его любишь?
– Индарс!
– вскочила я, подлетела к тому самому окну, рядом с которым совсем недавно стоял он.
– Это-то к чему?!
– К тому, девочка, - он поднимался и подходил ко мне не торопясь, демонстрируя свою звериную грацию. Все-таки не зря его прозвали песчаным львом. Вроде сейчас и не опасен для меня, а сердце обрывается от странного ощущения. Страх на грани наслаждения, - что я, как и он - мужчина. И люблю тебя столь же сильно, как и он.
– Он провел ладонью по моему лицу. Осторожно, нежно, но напоминая, что это прикосновение может быть и другим. Собственническим, яростным.
– И меня могут остановить только твои чувства. К нему.
– Индарс!
– Я отвела его руку.
– Я люблю его. Боюсь признаваться самой себе, но это так. Ты меня спас, воспоминания о нем не дали убить себя раньше времени. Но сейчас ни одно, ни другое не имеет значения.
– А что имеет?
– Разочарованным он не выглядел.
– То, что Хараб и Айо находятся в одной системе. Сырье требует переработки, причем, очень быстрой. Условия на планете добычи такие, что размещать там производство - чистое самоубийство.
– Индарс пока не спорил. Да и не о чем было. Сила тяжести выше, чем на планетах земного типа, активная вулканическая деятельность, землетрясения, ядовитая атмосфера, температура поверхности.... Айо был ценен, но оценивался не только в кредитах, но и в жизнях.
– Остается Хараб. Интересен только археологам и туристам. Принятое решение - объявить зоной, свободной от чьих-либо интересов, делает его прекрасным вариантом. Патруль контролирует ситуацию лишь номинально, особенности атмосферных явлений не позволяют отслеживать всю поверхность с орбиты.
– А сканеры Союза?
Я видела в его глазах едва заметную усмешку. Мой ответ он уже знал.
– Думаешь, Костас один такой в галактике?
– Значит, их алгоритмы у тебя уже есть. А моих - нет.
– Так это они хотят, чтобы я их привела к логову Шахина, а не ты, - парировала я.
Зря! Индарс едва ли не заскрежетал зубами. Пришлось объясняться.
– У меня нет выбора, Индарс. Если отбросить все личные отношения, то
– Ханти!
– неожиданно резко тряхнул меня за плечи Индарс (Ханти– дура, идиотка (язык стархов)). И уже на межгалактическом повторил, вновь встряхивая.
– Ты - дура!
Он был не просто зол, он был в ярости.
А ведь и, правда, дура! Пришла благодарить, довела до бешенства.
– Таши, ты просто не могла знать то, что сорвало эти операции, - сказал он уже чуть спокойнее.
– Я согласен, кое-какая информация у тебя была, но ее недостаточно.
– Ты говоришь так, потому что кое-что тебе неизвестно.
– Например, имя того самого, кого ты считаешь организатором?
– Я несколько удивленно посмотрела на императора, потом усмехнулась. Еще раз повторить, что дура... вряд ли поможет. Я уже и забыла, с кем разговариваю.
– Да Искандер и твой отец должны на тебя молиться. Ты и Шахин, который оказался умнее и нарушил приказ - его единственные ошибки.
– Нарушил приказ?
– переспросила я, не совсем понимая, о чем он говорит.
– И она еще собирается играть в эти игры?!
– буквально зарычал Индарс. Потом качнул головой, то ли споря с самим собой, то ли просто сокрушаясь.
– Ты же от меня отправишься к Шорну?
Я только развела руками.
– Это так очевидно?
Жесткость ушла с его лица.
– Тебе нужно в службу, которая, в случае чего, сумеет тебя прикрыть.
– Я продолжала смотреть ему в глаза, в ожидании ответа на свой вопрос. Индарс до него снизошел.
– Нет, не очевидно, если оценивать тебя только по тому, что ты вытворяла последние стандарты. Ты кажешься безжалостной стервой, для которой значение имеют только кредиты и риск, которым ты буквально упиваешься.
Он замолчал, а я на продолжении и не настаивала. И так было понятно, что и ему я позволила увидеть ту себя, которая вряд ли бы выдержала все, что выпало на ее долю. И не только за эти семь лет. К ним можно было добавить еще год службы в погранцах и пять в академии.
Я была далеко не единственной девчонкой, даже в нашей группе из тридцати человек было еще четверо. Все, кстати, получили нашивки младших лейтенантов и отправились на границы.
Но разве кто-то интересовался, чего это нам стоило. Общие казармы, душевые, только в туалете кабинки закрывались. Во время занятий никаких поблажек, скорее, наоборот. Только физ.нормативы отличались. Немного.
Про слезы и женскую слабость пришлось забыть в первый же месяц, хорошо еще, наставники помнили. Не позволяли перекачиваться, следили, чтобы мы в себе бабское окончательно не запороли. Это на тот случай, если когда-нибудь рожать вздумаем.
Так что женщиной я почувствовала себя только став перевозчицей. Да и то не сразу поняла, почему мои мальчики иногда странно себя ведут. Ладно бы Дарил, мы с ним и познакомились, когда он попытался за мной ухлестнуть. Тогда я еще не знала, что его интерес ко мне был всего лишь игрой.