На мягких лапах
Шрифт:
– Я хочу выпить,– произнесла валькирия и полезла в сумку, чтоб достать бутылку с вином.
Откупорив ее, она отхлебнула прямо из горла, на что Дэрек с натянутым весельем негромко воскликнул:
– Эй, а если кто увидит и подумает, что у меня жена пьянчуга?
На кого именно намекает двуногий, понять было не трудно.
Ивильмира посмотрела на него непривычным, по сравнению с ее обычным образом, серьезным взглядом и ответила:
– Меньше всего меня волнует, что он
– Да?– С лица Дэрека слетела маска натянутого веселья, и он тоже серьезно уставился на валькирию.– Почему же ты тогда не возразила, когда я сказал, что твой муж.
– Не хотела тебя ставить в неудобное положение.
– Ну да,– фыркнул мужчина с кривой улыбкой, а затем вырвал у женщины бутылку и сам отхлебнул.
Я раздраженно дернула хвостом, тяжело вздохнула и прорычала:
– Какие порой двуногие все-таки глупцы.
На меня перевели удивленные взгляды. А, я же совсем позабыла, что меня теперь могут понимать. Ладно, раз начала, то отмалчиваться теперь глупо.
– Ивильмира, давай на чистоту. Не смотря на все твои шипения и издевки, Дэрек тебе нравиться. Просто из-за того, что ты обожглась в прошлом, ты боишься опять начать с кем-то отношения. Весь твой яд, служит для тебя лишь защитой, но оставаться всегда одной ты не сможешь. Меня всегда поражала в двуногих эта их зависимость от прошлого. Его не изменить, так зачем же за него цепляться? Не лучше ли отбросить груз прошлого и жить настоящим? Но вы, словно глупцы, все копите и копите в себе боль. Я этого не понимаю, может вам просто нравится испытывать боль, раз вы за нее так держитесь?
Двуногие изумлено хлопали глазами все время моей бравады, затем они переглянулись и вновь перевели на меня удивленные взгляды.
– Вот это ты мозгоправ,– пораженно протянула Ивильмира.
– Я, конечно, знал, что ирусаны умные, но не на столько, чтоб читать лекции о смысле жизни,– добавил Дэрек.
Фыркнув, я ответила:
– Смысл жизни? Любите же вы все усложнять. Живите и радуйтесь жизни - вот самый главный смысл. Грусть, печаль и беды неотъемлемая часть, без которой мы бы не смогли понять и ценить добро, радость и счастье. Так почему надо цеплять лишь заодно? Почему бы не воспринимать обе части целого, ведь мир не состоит только из света и тьмы, как и жизнь.
– Эль, ты не хотела б устроиться в общину на работу в качестве мозгоправа?– спросил Дэрек.
Я дернула хвостом и с раздражением уставилась на жреца.
– Я не шучу,– серьезно ответил он, от чего я слегка опешила.
Да уж, представляю, как ко мне приходят двуногие и выговариваются, а я вправляю им мозги лекциями о смысле жизни. Работка явно была бы тяжелее, чем у Икара с его охотой за преступниками.
– Эль не соглашайся,– тут же сказала подруга, на что я ответила:
– И не думала.
Дэрек с наигранной печалью вздохнул, развел руки и
– Эх, такой талант пропадает.
Наша беседа смела неловкость ненадолго и через некоторое время двуногие опять стали хмурые и задумчивые, да и бутылка вина, сперва с неохотой, а потом нарастающей решимостью пошла по кругу.
Дэрек и впрямь не о чем не расспрашивал, а подруга явно не горела делиться прошлым, поэтому в молчании поужинав, двуногие улеглись спать.
– Глупцы, - вновь фыркнула я, но на этот раз они никак не отреагировали.
***
Ближе к полночи поляну огласил крик женщины, тут же поднявший двуногих на ноги. Когда суматоха немного стихла, то оказалось, что ребенок Юстина до ближайшей деревни не дотерпел и захотел появиться прямо сейчас.
– Так отошли все, и хватить галдеть, тут вам не ярмарка со скоморохами!– принялась утихомиривать напуганных мужчин Ивильмира.– Лучше воды принесите и греться поставьте. Кто владеет магией, пусть создаст несколько не слишком ярких светляков. Юстин, есть чистая ткань и твердая нитка? Еще мне надо мыло и что-нибудь покрепче.
– Да-да,– в панике ответил мужчина и побежал к повозке искать ткань.
Один из мужчин сделал несколько пасов руками, и над головой Ивильмиры появилось два неярких шарика.
– Третий добавь,– попросила валькирия.
Вернулся Юстин с несколькими простынями в руках и полотенцами. Видно к преждевременным родам они подготовились основательно. Так же один из мужчин принес мыло и по запаху, кажись, полынку.
Расстелив на лежаке чистую простыть, подруга с Юстином помогли лечь на нее роженицу, так как она сидела возле телеги. Возможно, она пошла в кусты и по дороге у нее начались схватки. Когда роженицу уместили так, чтоб ей было удобно, Ивильмира помыла руки, а затем ополоснула их полынкой. Остатки она проглотила за пару глотков.
– А теперь разойдитесь и не мешайте,– сказала валькирия и откинула юбку женщины. – А ты, Юстин, останься и протирай ей лоб.
Роженица кричала, стонала от боли, сжимала кулаки, а ее лоб весь был в поту.
Я тоже отошла и присоединилась к мужчинам у костра.
Роды продлились до самого утра, казалось само солнце в ожидании застыло, чтоб выглянуть в мир с первым криком ребенка.
– Это мальчик!– раздался радостный крик Ивильмиры.
Я вскочила на лапы и направилась к ней, чтоб посмотреть на младенца. Она как раз перерезала пуповину ниткой, а потом обмыла ребенка, замотала в желтое полотенце с вышитыми утятами в голубых сорочках и передала ребенка Юстину.
– Ее,– кивнула валькирия на новоиспеченную мать, – не тревожить, пока плацента не выйдет.
– Дайте мне ребенка,– попросила женщина, протягивая руки.
– Я хочу увидеть своего сына.