На несколько демонов больше

Андерсон Кевин Джей

—Я работал в ту ночь, когда на реке яхта взорвалась, на рождество. И сделал для вас эту бирочку, а вас не привезли. Оставил тогда как сувенир. — Милое лицо его вдруг омрачи­лось беспокойством. — Я... ну, я думал, может, вам захочется ее получить.

С облегчением поняв, я сунула бирку себе в сумку.

— Да, спасибо, — сказала я, потом тронула его за плечо, давая понять, что все в порядке. — Серьезно, большое спасибо.

— Может, пойдем теперь? — буркнул Гленн, и Айсмен, улыбнувшись мне смущенно, вернулся к своему столу быстрым шагом, даже полы

халата развевались. Фэвэбэшник вздохнул и распахнул передо мной створку дверей.

А я на самом деле была рада получить эту бирку. Ее сделали, искренне намереваясь использовать, и потому она несла мощную связь со мной: на нее могли опереться, нацеливая лей-линейное заклинание. Так что лучше пусть будет у меня, чем у кого другого. Будет время — избавлюсь от нее без риска.

За дверью была еще одна дверь, что-то вроде шлюзовой ка­меры. Запах мертвечины стал сильнее, и Дженкс приземлился мне на плечо, прямо под ухом, где я утром мазнула духами.

— Много времени здесь проводите? — спросила я Гленна, когда мы вошли собственно в морг.

— Прилично.

Он не смотрел на меня, интересуясь более номерами и карточками-указателями на дверцах выдвижных ящиков в человеческий рост. У меня мороз побежал по коже: я в городском морге еще не бы вала, и потому опасливо поглядывала на уютные крес­ла, поставленные у кофейного столика в дальнем конце — по­хоже было на приемную врача.

Помещение было длинное, четыре ряда ящиков по обе сто­роны широкого пролета. Здесь было только хранилище и место самовосстановления — ни каких вскрытий, взятий образцов или искусственного восстановления тканей. По одну сторону люди, по другую — внутриземельцы, хотя Айви мне говорила, что у всех есть внутри звонки — на случай попадания не туда.

Я шла за Гленном по пролету ближе к внутриземельской стороне. Он дважды проверил карточку, и только потом отпер дверцу и вытащил ящик.

—Доставлена в понедельник, — сообщил он под скрежет металла о металл. — Айсмену не понравилась суета вокруг нее, и он позвонил мне.

Понедельник. Это вчера, что ли?

—Полнолуние только на следующей неделе, — сказала я, стараясь не смотреть на закрытое простыней тело. — Не слиш­ком ли рано для вервольфовского суицида?

На меня посмотрели его темно-карие глаза, и в них свети­лось грустное понимание.

—Вот и я то же подумал.

Не ожидая ничего дурного, я глянула, как Гленн убирает простыню.

—Твою мать! — воскликнул Дженкс. — Секретарша мисте­ра Рея?

У меня лицо сделалось кислое. С каких это пор секретарс­кая профессия перешла в разряд опасных? Ванесса наверняка самоубийства не совершала Она была не альфой, но очень близ­ко к тому.

Удивление Гленна сменилось пониманием.

—Ага, — загудел его низкий голос. — Это ведь вы украли ту рыбку из офиса мистера Рея.

Во мне искрой вспыхнуло раздражение.

—Я думала, что ее возвращаю. И это была не его рыбка, Дэвид говорит, что мистер Рей сам ее украл.

Нахмурив брови, Гленн явно давал понять, что это без разницы.

—Она поступила в виде

волчицы, — заговорил он профес­сиональным голосом, а его глаза смотрели только на избитые и разорванные участки голого тела. Сверху на груди у нее плыл черно-оранжевый вытатуированный карп кои — символ посто­янного членства в стае Рея. — Стандартная процедура — обрат­ное превращение после первого осмотра. Причину смерти лег­че найти на человеке, чем на волке.

Меня стал доставать запах мертвечины в сосновом лесу. И то, что я приехала натощак, тоже делу не способствовало, кофе никак не хотел успокоиться внутри. И я знала, что это стандар­тная процедура — очень недолго встречалась с одним парнем, который составлял чары для форсирования обратного превра­щения в человека. Совсем был чокнутый, но у него водились крупные денежки — потому что работа эта нелегкая, а делать ее никто другой не хотел.

Дженкс ощущался на шее прохладным пятнышком, и я, не видя ничего необычного — ну, кроме того, что она мертвая и рука у нее разодрана до кости, — спросила:

—Ну так что мне искать?

Гленн кивнул, подошел к низкому ящику в конце зала, про­верил табличку и вытащил его.

— Вот вервольфовский суицид, доставленный в прошлом месяце. Различия налицо. Ее бы кремировали уже, но мы не знаем, кто она. Еще две Джейн Вольф[2] были доставлены в ту же ночь, и им решили дать дополнительное время.

—Все доставлены вместе? — спросила я, подходя посмот­реть.

—Нет, — тихо сказал он, глядя на нее с жалостью. — Ника­кой связи, кроме времени доставки и того, что никого из них нет в компьютере. Их никто не опознал, и ни под одно описа­ние без вести пропавших по всем США они не подходят.

С моего плеча раздался голос Дженкса, приглушенный.

—От нее пахнет не вервольфом. От нее пахнет духами.

Я вздрогнула — Гленн расстегнул молнию на мешке, пока­зывая, что у женщины весь бок растерзан.

—Самоповреждения, — сказал он. — Ткани обнаружены у нее между зубов. Бывает не слишком редко, хотя обычно по­вреждения не такие грубые — самоубийцы просто открывают себе вену и истекают кровью. Ее нашел утренний бегун в пере­улке. Он позвонил в ветлечебницу.

Едва заметные морщинки вокруг его глаз стали резче от зло­сти. Что бегун был человеком, можно было не говорить.

Дженкс сидел тихо, и я с холодной отстраненностью стала рассматривать покойную. Высока для оборотня, но не слиш­ком. Большая голова, волосы до плеч, там, где не спутаны, кур­чавятся слегка. Симпатичная. Лет примерно тридцать пять. Занималась собой, если правильно понимать это слово. Инте­ресно, что же с ней стряслось, что она так отреагировала.

Видя, что я закончила осмотр, Гленн открыл третий ящик.

—Вот эта сбита машиной, — сказал он, расстегивая неподатливый мешок. — Полисмен опознал ее как вервольфа, и до больницы она доехала. Ее превратили обратно и пытались ле­чить, но она умерла. — Он смотрел на изломанное тело, и лоб его шел морщинами. — Сердце остановилось. Прямо на столе.