На несколько демонов больше
Шрифт:
передо мной.
В баре было тихо, свет не горел, все серое и спокойное. Я сняла очки, входя, и бросила их в сумку.
—Миз Морган! — воскликнул знакомый голос, едва я только перешагнула порог.
Это был Стив, правая рука Кистена, он распоряжался в баре в отсутствие хозяина. Я улыбнулась, увидев, как этот медведь перепрыгнул стойку, опершись одной рукой, и обнял меня на правах старого приятеля.
Дженкс взлетел с воплем, но я закрыла глаза и обняла Стива в ответ, втянув в себя сладкий запах ладана и вампирских феромонов. Черт, как же он хорошо пахнет. Почти
—Привет, Стив! — Я почувствовала, как закололо у меня на шее вампирский шрам, и отодвинулась. — Кистен сильно бухтел, что я попросила предоставить мне бар на несколько часов?
Распорядитель-вышибала стиснул меня еще раз и отпустил.
— Ни слова не сказал, — ответил он с хитрым блеском в глазах. Зрачки у него были расширены несколько сильнее, чем требовал бы тусклый свет, и зубастая улыбка отражала, наверное, знание, что мне приятно вдыхать его запах. — Видно, надеется на плату натурой.
— Не сомневаюсь, — ответила я сухо, опуская руки вниз. — Да, это Дэвид, мой альфа, — вспомнила я. — А Дженкса ты знаешь.
Дэвид наклонился вперед, протянул руку, всколыхнулся подол его плаща.
—Хью, — сказал он невесело. — Дэвид Хью. Рад познакомиться.
Стив глянул на него, снова на меня, отметив про себя мрачность Дэвида.
— И я рад с вами познакомиться, мистер Хью, — серьезно ответил вампир. — Я слышал, что Рэйчел выбрала себе стаю. Мало есть мужчин, чью власть над собой она признала бы.
— Ну, ты! — воскликнула я, попыталась хлопнуть его по плечу — но он перехватил мою руку, блеснул черными глазами и поцеловал мне кончики пальцев.
И я забыла, что хотела на него наорать, когда холодная твердость его зубов царапнула мне кожу. Дрожь поднялась во мне изнутри, и я моргнула, глядя в его глаза, наблюдавшие за мной из-под нависшего лба.
—Прекрати, — сказала я и отодвинулась.
Стив улыбался мне, как младшей сестренке, а Дэвид вынырнул из своей депрессии, чтобы на меня уставиться.
—Мистер Рей уже здесь, — сказал вампир. — Он и шестеро
его вервольфов ждут вас в задней комнате.
Шестеро? Зачем ему столько? Он же не знает, что будет миссис Саронг. Или знает?
— Спасибо, — ответила я, кладя куртку на стойку. Стив направился прочь. — Ты не будешь против, если я дождусь здесь миссис Саронг?
— Никоим образом. — Он вытащил из-за стойки табуретку для меня. — Что вам пока налить? — Он глянул на печального вервольфа: — В ОВ я сообщать не стану, если вы не станете.
Дэвид прислонился к стойке. Карие глаза замечали все, и был он похож на дикого бандита только что из прерии.
— Воды, если можно, — сказал он, не замечая, что я наблюдаю за ним. Его все время грызло, что он был причиной смерти тех женщин, пусть даже косвенной.
— Холодного чаю? — попросила я, потому что мне жарко было во всей этой коже, и тут же об этом пожалела. Сейчас мне предстоит встреча с двумя самыми сильными личностями во всем Цинциннати, и я при этом буду посасывать холодный чай? О боже! Не удивительно, что меня никто всерьез не воспринимает.
Хотела было поменять его на бокал вина,
—Бар выглядит прилично, — сказал он, отбрасывая челку
с глаз. — Амулетов нет, кроме обычных. Пойду послушаю мистера Рея, если ты не против.
Я кивнула;
— Спасибо, Дженкс, это будет отлично.
Дженкс притронулся к своей красной шапочке:
— Будет сделано! Вернусь, когда буду тебе нужен.
Дунул холодный ветерок от его крылышек, и Дженкс исчез. С дальнего конца бара к нам шел Стив, держа в больших руках два стакана. Он поставил их перед нами и скрылся в кухне — двойные двери качнулись и закрылись.
Дэвид обхватил стакан ладонью, пить не стал, просто мрачно склонился над стойкой. Из кухни доносился гул голосов, и я оглядела прохладное полутемное помещение, отмечая изменения, сделанные Кистеном за время его непосредственного правления.
Нижний этаж был теперь набит столиками поменьше, где клиенты могли уже не поесть, а закусить... гм... каламбур ненамеренный. Вскоре после ареста Пискари кухня перешла с изысканных блюд, которыми славилась «Пицца Пискари», на затеки, но пиццу все же продолжали подавать.
Между нижней площадкой широкой лестницы и кухней положился большой круглый стол. Здесь, как правило, пробил время Кистей, когда работал — отсюда он мог присматривать за всем, что происходило. Наверху теперь был танцпол, оборудованный кабиной ди-джея, дискотекой и световым табло. Когда веселье наверху бывало в полном разгаре, я туда не ходила: феромоны нескольких сот вампиров сбили бы меня с ног приятней и быстрее ящика пива.
Кистей, вопреки всем шансам, сумел обернуть потерю ЛСП к выгоде заведения: «Пицца Пискари» стала единственным приличным заведением в Цинциннати, где вампир мог дать себе волю, не оглядываясь на чьи-то там представления о правилах и хорошем поведении. Сюда не допускались даже тени. Единственным не-вампиром, которого пропускали в эти двери, была я — поскольку я завалила Пискари, а потом позволила этому паразиту жить, — и мне была предоставлена честь видеть их такими, какими они хотят быть. Живые веселились с пугающим самозабвением, пытаясь забыть, что обречены на потерю души, а неживые пытались вспомнить, каково было обладать душой, и будто снова находили ее, окруженные такой брызжущей энергией. Всех, кто приходил быстренько подзаправиться кровушкой, просили на выход. В той мечте, которую преследовали здесь, крови места не было.
Я пробежала взглядом по картинкам на стенах под потолком и вздрогнула, когда увидела размытый снимок Ника, меня и Айви на ее мотоцикле. В расплывчатых контурах можно было все же рассмотреть стоящих на бензобаке норку и крысу. Краснея, я подняла стакан с холодным чаем, чтобы слегка посыпать салфетку солью.
—Это что, чары? — спросил Дэвид и посмотрел на дверь кухни, откуда донесся смех.
Я покачала головой:
—Нет, это чтобы бумага не прилипала ко дну и не придавала мне вид еще большей недотепы, чем я есть.