На несколько демонов больше

Андерсон Кевин Джей

—Ты в него веришь больше, чем сама думаешь, и хотя я его и не знаю, я верю твоему суждению, хотя и достаточно поздно ты к нему пришла. — Улыбка ее стала лукавой: — И я не глупенькая девочка, которую можно ослепить аккуратным цент­ром тяжести и обширными владениями.

Аккуратным центром тяжести и обширными владениями? Это в средние века так называли тугую задницу и кучу денег?

Я усмехнулась, и Кери убрала руку.

—Он коварен, — предупредила я. — И я не хочу, чтобы тобой пользовались. Я знаю:

ты ему понадобишься как лабора­торный экземпляр.

Кери отпила чаю. Глаза ее были устремлены в солнечный сад.

—Вполне согласна. Я хочу восстановления моего биологического вида не меньше, чем он. Я только жалею, что не роди­лась до проклятия — тогда бы повреждение можно было испра­вить полностью, а не накладывать бинты на наших детей, как он делает.

Я обвила пальцами холодный фарфор, но не поднесла чашку к губам. Да, Трент у меня в большом долгу. Кери даст ему такие повязки, что он даже мечтать не мог.

— Он хитрый манипулятор, — добавила я, но Кери только подняла бровь:

— А я разве нет? Ты думаешь, я не смогу обвести этого мужчину вокруг пальца, если захочу?

Я отвела глаза в сторону. Да, она сможет. Кери засмеялась.

—Я не хочу замуж, — сказала она, и зеленые глаза смеялись. — Я должна воссоздать себя, прежде чем делить свою жизнь с кем-то. А кроме того, он женится.

Я не смогла удержаться и не фыркнуть:

—На бабе по-настоящему противной. — Но я уже успокоилась. Я не хотела бы, чтобы Трент женился на Кери. Пусть даже Трент не такое дерьмо, как я думала. Если она хоть раз попадет в его сады, я больше ее не увижу.

—Я полагаю, — сказала Кери, криво улыбнувшись, — что ты считаешь эту свадьбу наказанием за его прошлые грехи.

Я кивнула и посмотрела в сад, где что-то мелькнуло. Встала, подошла к окну и увидела, что это дети Дженкса выгоняют из двора колибри.

—Ты ее не видела, — сказала я, восхищаясь слаженностью

их действий. Кери подошла и встала рядом — густой запах корицы защекотал мне ноздри. — Страшная женщина, — доба­вила я тихо.

Кери посмотрела в сад, следуя моему взгляду.

—Так и я тоже, — ответила она ничуть не громче.

Глава двадцать вторая

Скорчившись на заднем сиденье такси, я глядела на проплывающие здания и представляла себе презрение Элласбет к этим последнего разбора лавчонкам. Хотя собор в Низинах пользовался мировой известностью, все же эта часть города была несколько... ниже классом. Меня не оставляло беспокой­ство, и я выпрямилась, подтянула на колени сумку с амулетами и пейнтбольным пистолетом. Надо было мне надеть что-нибудь другое — а то какая-то распустеха в джинсах.

Дженкс сидел у меня на плече, поддергивая кольцо серьги в такт африканскому ритму из радио у таксиста. Это меня доставало

жутко, и я, хотя знала, что он только пуще примется, не сдержалась.

—Прекрати!

Шею обдало ветерком — он взлетел и приземлился мне на колено.

—Рэйч, расслабься. — Он стоял, расставив ноги для равновесия, крылья слились в прозрачный круг. — Это же легче легкого. Сколько там народу? Пятеро, считая ее родителей? И Квен там будет, это же не то что одной работать. Это вот насчет свадьбы стоит побеспокоиться.

Я вдохнула поглубже, приотворила окно, чтобы посмотреть, как волосы поплывут по ветру. Опустив глаза, я посмотрела на искусственную дыру на колене.

— Может, надо было надеть платье все-таки.

— Это же репетиция свадьбы, Тинкины подштанники! — взорвался Дженкс. — Ты сериалы не смотришь, что ли? Чем ты богаче, тем одеваешься проще. Трент вообще, наверное, в плавках придет.

Я подняла брови, представив себе это подтянутое тело в спандексе. М-м-м...

Дженкс опустил крылья и сделал скучающее лицо.

— Ты классно выглядишь. А вот если бы ты надела те ремешки, которые сама себе выбрала...

Я дернула коленом — он взлетел в воздух. Нам оставалось ехать один квартал, и мы были рано.

— Прошу прощения, — сказала я, наклоняясь к таксисту в

бодрую и громкую переделку «Material girl» Мадонны. Никогда

раньше не слышала ее в стиле калипсо. — Можете объехать

квартал?

Он посмотрел мне в глаза в зеркало заднего вида и — хотя явно счел меня психованной, нырнул на полосу левого поворота и стал ждать светофора. Я опустила окно до конца, и Дженкс приземлился на его край.

— Не хочешь проверить? — спросила я его тихо.

— Уже додумался, детка, — сказал он, проверяя, на месте ли его красная бандана. — Пока ты объедешь квартал, я уже познакомлюсь с местными и оценю ситуевину.

— Детка?! — рявкнула я, но он уже рванулся наружу и замелькал среди горгудий.

Я подняла окно, пока уличный ветер не растрепал сложную французскую косу, в которую собрали мои волосы дети Дженкса. Я им не часто даю поиграть со своими волосами: работают они фантастически, но трещат, как пятнадцатилетние детишки на концерте — все вместе и на сотню децибел громче, чем нужно.

Светофор переключился, и водитель аккуратно повернул — очевидно, счел меня туристкой, которая рассматривает виды. Аккуратная кладка из остроугольных камней доходила до уровня где-то восьмиэтажного дома и казалась массивной и вечной по сравнению с окружавшими здание приземистыми магази­нами. Собор стоял близко к тротуарам по обеим сторонам, на­висая над улицей; в сырых проемах контрфорсов примостились теневыносливые растения. Широкие витражи были повсюду, но снаружи казались тусклыми и темными.