На ночь глядя
Шрифт:
И я только сейчас подумал, что не знаю его имени, а так хочется. Для меня это признание в каком-то роде. Папа ещё говорил, когда учил обращению со старшими по возрасту и по званию. Папа не был военным, но воспитывал, словно им являлся. Интересно, как там родители? Наверное, уже все узнали, что самолёт пропал и не достиг пункта назначения.
– А вы? – мужчина, всё ещё стоя над самым костерком, обратился к иностранцу, теребящему свои запутавшиеся кудрявые локоны. Он увидел, как к нему все обернулись, и опустил руки по швам, напрягая лицо и краснея.
– I don’t know your fucking hobo language! Piss off!
– Ага,
Большинство знали английский, и только иностранец со странным акцентом, явно не британским, не разбирался в нашем языке. Непросто придётся, он уже начал хамить с самого старта.
– What did you say? Someone, is there anyone here is able to translate this monkey noises? – он говорил медленнее, словно с больными на голову, произнося каждое слово чуть ли не по слогам.
– I said shut your dirty mouth and listen here, – мужчина ответил сам, пусть и с искажением в произношении отдельных слов, но вполне понятных любому, кто хоть как-то знаком с английским. – You will stay here and make sings with stones on the beach. Get it?
Иностранец хмыкнул и показательно отвернулся, уйдя к берегу искать камни. Он делал это с таким видом, будто сам решил заняться составлением сигнала. Его глупая растерянность не была для меня загадкой – камней на пляже нет.
– Итак, мне нужен ещё один.
– Можно я? – послышался голос Вячеслава. Он ворвался в наш круг, держа крепко за руку растерявшегося Казимира. – Я и сына возьму. Можно, да?
– Нет.
Я знал причину отказа. На коротких ногах с грузным телом далеко не заберёшься, а обуза им ни к чему. Стоит побыстрее узнать, где нам «повезло» оказаться и решить вопрос со спасением. Обида наполнила лицо Вячеслава, его губа затряслась, и не успел он уйти обратно, как его жена, Владислава, подбежала к нам, чуть не запнувшись об спрятавшийся в траве корень.
– Вы не имеете права отказывать моему мужу! Вы что, совсем обезумели! Что вы делаете, кем себя возомнили? Он лучше каждого из вас!
Вячеслав молча оттащил жену подальше, и крик её затих, словно пропавший за сотни метров отсюда. Бедный Казимир остался на месте, сжимая свои маленькие кулачки и глядя в землю. За ним подбежала сестра и стремительно увела его подальше от нас. Они все ругались, но как-то неслышно, словно разыгрывая спектакль или сцену немого кино.
– Я пойду, – слова еле вырвались из моего рта. Я боялся, но кроме себя не видел никого готового согласиться. А пауза и без того затянулась, мы все выглядели жалко.
Я старался не смотреть по сторонам, чтобы не собирать чужих взглядов, и в особенности Сергея Витальевича. Мне показалось, что за подобную инициативу получу выговор. Так уже было раз, хоть и ситуация тогда сложилась совершенно иная. Там не было самолёта, острова и безумной семейки.
Все молча снова собрались вокруг костра и уставились в его останки. Братья, если я до сих пор не ошибался, спрятались под тенью пальмы, подложив под себя лёгкие куртки. Они быстро уснули, скорее всего еле продержавшиеся в скуке и тишине эту ночь. Мы втроём сгруппировались у начала густой чащи. Оттуда веяло каким-то холодом и запахом аммиака. Ни с чем его не спутаю.
– Меня зовут Александр, – мужчина в очках протянул мне руку, и я еле сдержал улыбку, протягивая свою.
– Виктор. – Второй, в спортивном костюме, обошёлся без рукопожатий, крепко
– Геннадий. – Я назвался последним, снова оставив нас в тишине. Она порядком надоела, и я готов был превратиться даже в Сергея с его глупыми анекдотами, лишь бы не оставаться в забвении.
Несколько минут мы стояли и просто пялились в густую листву, уже ощутив взгляды на наши застывшие спины. Александр снова должен был подействовать первым, но лишь обошёлся вопросом.
– У кого-нибудь хотя бы ножик есть?
9
Мы двигались наугад, нас вёл Виктор, самый физически подкованный. Александр замыкал наш строй, и я плёлся в середине, то неудачно наступая на пятки Виктору, то слишком отставая и доставляя неудобства Александру. В жаре под пальмами я потел и постоянно сбрасывал пот с намокших бровей. Под ногами то и дело путались лианы и тонкие, но прочные корни. Я не запинался, но часто задирал колени чуть ли не по пояс, чтоб не свалиться лицом вниз. Тропа еле проглядывалась, но казалась хоть каким-то способом идти дальше и запоминать, откуда мы вообще двинулись. Впереди всё время виднелся пик небольшой горы, к нему и пролегал путь.
Ножа ни у кого не оказалось, и Виктор рвал перед собой листья и ломал ветки, если те уж слишком настырно пытались ударить по щекам. Я изо всех сил старался отодвигать листву от постепенно сбавлявшего темп Александра. Он был самым старшим из нас и уже хрипел, а его шаги делались всё медленнее и короче.
– Нам нужен привал, – объявил я, проявив заботу о горделивом Александре, уже заметно отставшем от меня и Виктора. Сам Виктор прошёл ещё несколько шагов, прежде чем вздохнул и остановился, ударив кулаком по тоненькой пальме рядом с собой.
– Там осталось немного. С горы посмотрим, с чем вообще имеем дело, – голос Виктора совсем высох, и его полушёпот было трудно различать посреди шуршания травы под ногами Александра. Он уже достиг меня и привалился плечом к дереву. Под кронами мы с ним вдвоём спрятались от палящего солнца.
Казалось, облака над нами кружились как пенка в кипящем молоке. У меня давило во лбу, и я терялся в мыслях. Виктор прав – нам скорее нужно выполнить хотя бы одну часть сегодняшнего плана, но Александр уже свалился на землю и еле сводил концы с концами, дыша как после изнурительной пробежки. Мы ушли максимум на километр от лагеря, и я нервно искал протоптанную нами тропу, но не находил её. Лишь два моих ориентира, – Виктор и Александр, вставшие в одну линию, – помогли вспомнить вектор движения. Пик горы медленно прятался в листьях пальм, страшно его совсем упустить из виду.
Меня одолевала паника. Я подошёл к Виктору и встал рядом. От него несло потом и уверенностью в себе. Мы минуты три ещё дали Александру и двинулись дальше. Уже выйдя на каменистое плато, мы сделали полноценный привал. Перед нами открылась каменная опушка. Посреди – маленький разрыв в земле, уходящий вниз, в темноту. Туда свалились камешки от моей поступи и пропали, тихо звякая с удаляющимся эхом.
– Тут подземные пещеры. Не упасть бы, – Александр вглядывался из-под очков в разлом, оставляя между собой и краем слишком мало расстояния, чтобы я не ощутил страх за всё ещё постороннего для меня человека. – Ступайте аккуратнее, таких ещё тут может быть много. Провалишься, и не достать уже.