На новом месте приснись жених невесте или игры подсознания

Александрова Татьяна

Поэтому, оставив Димку, разбирался с делами в офисе, Сергей целый день потратил на осмотр здания, посещение различных инстанций, а так же оформление кучи бумаг, позволяющих получить доступ к другой куче бумаг, хранящейся в городском архиве. На фирму ему удалось вернуться только к концу рабочего дня. Если честно, он бы с удовольствием воспользовался своим правом начальника закончить этот суматошный день чуть пораньше, и по-тихому умотать под бочок к любовнице, но бросать безлошадного Димку на работе было жалко. Тем более, что он пообещал брату вернуть его вечером к родителям, чтобы тот мог забрать семью. А обещания младший Кравченко привык выполнять.

До родного офиса он добрался как раз к тому времени, когда сотрудники, стремясь поскорее попасть

домой, дружной толпой высыпали к лифтам. А если учесть, что Сергей сегодня почти ни с кем из них не виделся… В общем, уставший и измотанный мужчина здоровался, пожимал руку и принимал поздравления с уже прошедшими праздниками почти на автомате. Мечтая только о том, чтобы все это поскорее закончилось, он упорно продвигался через толпу по направлению к Димкиному кабинету, и уже почти добравшись до вожделенной двери, с удивлением заметил тоненькую женскую фигурку, идущую в сторону лестничного пролета. По коридору, гордо расправив плечи, своей летящей походкой шла Тоня Полищук. Вот только сегодня девичья спина была какой-то уж слишком прямой, а движения нарочито плавными, как будто она их старательно контролировала. И наверное, поэтому у Сергея создалось впечатление, что девушка чем-то расстроена, причем расстроена настолько сильно, что боится выплеснуть свои эмоции в неосторожном жесте. Возникло желание догнать и попытаться успокоить ну или помочь, если нужно. Но тут из своего кабинета вышел уже полностью собранный Димка, и странные мысли были благополучно забыты.

Отвезя брата к родителям, Сергей естественно остался у них на ужин, ведь отказываться от маминой стряпни великий грех. Так что когда мужчина наконец-то попал домой, у него было одно единственное желание — спать. О том, что еще утром он планировал наведаться после работы к любовнице Кравченко даже и не вспомнил. Устроившись в кровати, Сергей по инерции клацнул кнопку на пульте телевизора, там как раз шло очередное танцевальное шоу, до которых мужчина, сам много лет занимавшийся танцами, был большим охотником.

Четверо судий изображали из себя великих знатоков всех на свете танцевальных направлений и с упоением выставляли оценки конкурсантам. Зрители хлопали и кричали по сигналу распорядителей. А ведущие пытались изображать из себя что-то среднее между клоунами и добрыми феями. В общем, привычный балаган. Правда, изредка в нем все же встречалось что-то действительно стоящее, как например вот эта пара. Молоденький паренек весь в черном и такая же молоденькая девушка в ярко-красном платье танцевали фламенко. Ну, во всяком случае, они были в этом уверены. Нет, танцевали ребята действительно хорошо, только вот к заявленному стилю это не имело никакого отношения, ну может кроме музыки. Но ведь ребята в этом не виноваты — тут уж скорее нужно было высказывать претензии постановщику. Самому Сергею повезло однажды попасть на выступление несравненной Сары Барас. Так что общее представление о том, как должен выглядеть этот танец, он имел.

Фламенко — дикий, невозможный сплав обжигающей, огненной страсти с не менее обжигающей ледяной стужей и строжайшим целомудрием. Ведь если его танцуют двое, мужчина не имеет права прикоснуться к своей партнерше даже случайно. А вообще сейчас мало кто об этом знает, но первоначально фламенко был сольным женским танцем, и все что в нем дозволялось мужчине — играть на гитаре, петь да еще может быть подбадривать исполнительницу, отбивая ритм. И уже одно это делает его уникальным и ни на что не похожим. В нем нет сюжета, диалога с партнером, флирта или поединка только чистые эмоции, не зря же сами испанцы называют его танцем обнаженных нервов.

Байлаоры (исполнительницы фламенко) — это всегда гордые, сильные и самодостаточные женщины. Они находятся в идеальной гармонии с самими собой, а потому танец для них это отражение души, рассказ о женской гордости, о верности своим идеалам ну и, конечно же, о борьбе за собственную независимость. Сергею всегда казалось, что фламенко мог бы стать символом феминизма, если бы дамочки, его исповедующие, не отрицали

так рьяно даже малейшее проявление женственности как таковой. А байлаоры при всей своей гордости и внешней холодности всегда и всюду остаются настоящими женщинами, способными свести мужчину с ума одним взглядом или жестом. Они не противопоставляют себя мужчинам, они просто хотят видеть рядом с собой достойного, ведь только по-настоящему умный, сильный и гордый способен принять и полюбить такую женщину.

Ребята же станцевали очень красивую историю любви, в которой было много страсти и огня, а вот ледяной каркас присущий фламенко отсутствовал напрочь. И Сергею почему-то стало от этого грустно. Перед тем как мужчина окончательно провалился в сон, ему вдруг вспомнилась тоненькая фигурка, гордо удаляющаяся от него по коридору. И пришла мысль, что вот она бы, наверное, сумела станцевать правильно.

Он снова стоял в темноте. Вот только на этот раз никакого снега и в помине не было, а вот музыка была. Тихие переборы гитарных струн и мерцающий где-то далеко впереди огонек подсказали Сергею направление.

Небольшой костер казалось, был разведен прямо посреди какой-то городской площади. В темных громадах домов, с трудом различимых в отдалении, не освещено ни одно окно. Да и на самой площади почему-то не было фонарей, как будто люди просто не сумели додуматься до такой малости. Только языки огня жадно лизали сложенные горкой дрова, то и дело, выхватывая из темноты призрачные фигуры сидящих вокруг костра мужчин, один из которых и играл на гитаре. А в центре освещенного круга танцевала женщина.

Тягучая мелодия, наложенная на жестко заданный ритм. Перестук каблучков и кастаньет. Широкая юбка приподнята, чтобы ничего не мешало оценить, с какой легкостью изящные ножки танцовщицы выбивают дробь на каменной мостовой. Девушка танцевала, что называется на одном дыхании, на едва сдерживаемом порыве, и порой мужчине казалось, что натянутая струна ее души лопнет и напряженный до предела ритм сорвется в пропасть.

А в следующее миг что-то произошло, и рисунок танца изменился. Плавные изгибы рук, кокетливые движения плечами и бедрами. Это вам не рафинированная эротичность присущая классическому танцу. Женственность в чистом виде, когда все чувства и эмоции идут от сердца. Здесь нет места неискренности или тем более лжи, только правда без малейшей недосказанности. Испанская шаль то нежно обнимает изящные плечики, то начинает порхать вокруг тоненькой фигурки подобно плащу тореадора. И оторвать взгляд от этого мельтешения нет никакой возможности. Оно приковывает взгляд, завораживает, заставляет забыть обо всем на свете.

Маленькая, хрупкая женщина своим танцем бросала вызов то ли людям, то ли судьбе, кто знает. Сергей смотрел на байлаору и видел, как плачет ее душа. Возникло острое желание защитить, успокоить, пообещать, что отныне он никому и никогда не позволит ее обидеть. А еще нестерпимо захотелось рассмотреть ее лицо. Но призрачная игра света и тени даже фигурку танцовщицы делала какой-то нереальной. Искры, взлетающие вихрем, стоило только девушке приблизиться к костру, не гасли в ночи, как им и положено, а оседали яркими светляками на пестром платье. И порой мужчине казалось, что посреди площади танцует не обычная женщина, а какое-то неземное создание, настолько совершенной была ее фигурка и грациозными движения. Он даже попробовал подойти поближе, чтобы убедиться в ее реальности. Руки сами потянусь прикоснуться, обнять и больше уже не отпускать, но девушка каким-то неуловимо плавным движением вывернулась из его объятий. Волосы, собранные в высокий хвост рассерженно взметнулись, заставляя его отпрянуть в сторону. А его глаза при этом сами собой зацепились за небольшую и как ни странно удивительно знакомую родинку на спине, у самого основания шеи. Увидеть лицо байлаоры вдруг стало не просто желанием, а жизненной необходимостью, но прежде чем мужчина смог предпринять хоть что-нибудь по этому поводу, женщина обожгла его сердитым взглядом и шагнула прямо в костер, рассыпавшись мириадами багровых искр.