На обломках хаоса
Шрифт:
Если до этого и были какой-то шёпот, кряхтение, кашель, то теперь всё затихло. Можно было услышать даже собственное сердцебиение. Большинство людей даже дышать боялись. Кто-то с шокирующим взглядом и раскрытым ртом выронил камеру на пол. Грохот был громким, но никто даже не повернулся в эту сторону. Их взгляды были сосредоточены на мне. И только на мне.
— И? — неожиданно прозвучал голос из сидящих в зале. — Что это значит? Набиваешь себе цену? Просто скажи, столько хочешь за свою работу? С самого утра бегаем здесь, играясь в кошки-мышки.
— Нет, — коротко ответила.
— Нет?! — возмутился
— Я не намерена присоединяться к какой-либо корпорации или к гильдии, — пояснила, на что в ответ услышала лишь недовольное фырканье. Словно я блефую и меня разоблачили. — Более того, я намерена создать свою собственную гильдию, в которую может вступить любой желающий.
И тут зал взорвался.
— То есть вы хотите сказать, что намерены конкурировать с остальными?
— И чем ваша гильдия будет заниматься?
— Вы не боитесь, что крупные корпорации не потерпят конкуренцию?
— Чтобы зарегистрировать гильдию, необходимо как минимум четыре участника. Хотите сказать, что у вас уже есть трое пробуждённых, готовых присоединиться к вам?
Вопросы сыпались один за другим как из рога изобилия. Не остановить, да и слова вставить невозможно. Пока из зала вновь не зазвучал самодовольный голос, заставивший всех замолчать:
— Какая уверенность! А не боишься, что найдётся кто-то сильнее, кто не будет уже предлагать деньги, а просто возьмёт своё? Чтобы создавать гильдию или хоть какую-то забытую конторку, нужно иметь силу. И где возьмёт эту силу какой-то там один ремесленник?
Это была уже не насмешка, а прямая угроза. Чёрт знает кто это, но уверена, что подобных представителей своих корпораций более чем предостаточно. Каждый из них думал только о своих интересах, а на всё остальное плевать.
Кто сильный, тот и прав.
Такова современная реальность.
Однако кое в чём он ошибся.
— Да, я ремесленник, — спокойно ответила голосу. — Но я не одна.
Именно после этих слов зал засиял неоново-голубым светом, который исходил из тела Даниэля. Белоснежные волосы заколыхались от исходящей от него энергии, а голубые глаза угрожающе пылали.
Он был одним из лучших. И каждый из сильных пробуждённых знал, кто это. Почему сделку предложили именно мне, а не Дэну? Почему его вообще игнорируют, хотя он прямо здесь? Почему даже слова не скажут о возможности вступить в корпорацию? Да всё просто.
Они знают его.
Знают, какой у него характер.
Знают его упрямство.
А также знают, насколько этот парень сильный.
Секунда… и вот Дэн рывком прыгнул в зал, нанося удар кулаком по мраморному полу. Всё здание сотряслось и задрожало, а перед парнем теперь красовалась огромная и глубокая трещина, которая вела прямиком к тому, кто позволил себе высказывать много лишнего.
Все стремились отскочить в сторону, плюхаясь на пол, чтобы не свалиться в раскрывшуюся перед ними бездну. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: они как минимум недовольны выходкой Дэна. Но скажут ли те хоть что-то в ответ?
Нет.
Промолчат.
Проглотят и промолчат. Так как страшно.
И этот болтун из зала также замолчал, не в состоянии что-либо добавить в ответ. Я же, в свою очередь, решила продолжить:
— Приглашаю в свою гильдию любого. Не имеют значения ни ранг,
Вновь возникла гробовая тишина, но в этот раз она прервалась из-за смеха. Сначала лёгкий смешок, потом ещё один и ещё… И вот уже весь зал сотрясался от хохота.
— Это безумие! — выкрикивали мне сквозь слёзы смеха. — Чистое самоубийство!
— С ума сойти! Да в этом мире вряд ли найдутся ненормальные, которые добровольно пойдут туда!
— Все, кто пойдёт на тот остров, — покойники! Ходячие мертвецы!
Смех не прекращался. Никто не желал отправиться со мной на остров, как и говорил старик Бао. Даже когда я, спустившись с трибуны, проходила мимо людей, они не переставали смеяться.
Удивительно. Каждый из них являлся представителем сильнейшего поколения людей, которые жили в данном времени. Однако к чему эта сила, если в итоге единственные, перед кем они могут красоваться и самоутверждаться, — это те, кто значительно слабее их?
Как бессмысленно.
Наивно?
Разумеется. Но разве у меня есть выход? Я искала единомышленников, но, как и было ранее сказано, никто не желает рисковать. Все уже в курсе о временной аномалии. Иными словами, чем ближе ты будешь подбираться к Сахалину, тем быстрее будет течь время за твоей спиной. И если для тебя пройдёт от силы день, то в том мире, что позади, могут пройти недели, месяцы, а то и вовсе годы.
В итоге те, кто пойдёт туда, а после решит вернуться, попадут уже в совершенно иную реальность. Все знакомые постареют, а может, и вовсе исчезнут. А мир, к которому ты привык, в любом случае изменится. И всё сойдёт к тому, что и возвращаться будет некуда.
Так стоит ли оно того? Большинство ответят просто — нет.
Но я не из их числа.
— Нужно туда отправляться, но я понятия не имею, как это сделать, — вздохнула я, обращаясь к Даниэлю.
Мы в итоге даже до своего номера не дошли. Там осталось большинство членов экспедиции, и как-то разговаривать с ними не хотелось. В итоге скрылись на пожарной лестнице. Небольшая пристройка, пролегающая с первого по последний этаж, с лестницами, по которым, по идее, должны выбираться посетители гостиницы. Но их используют именно при случае аварии. В обычное время они пустуют. И людей здесь не бывает.
Ну разве что только кто-то из персонала выбежит в проём на своём этаже, чтобы покурить и посплетничать.
Однако это происходит редко, так что сейчас подобное помещение было целиком и полностью предоставлено мне и Дэну. Сидя на лестничных ступеньках, смотрели куда-то в пол. При этом парень держал меня за руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони, словно это было крайне важно.
— Как насчёт Макса? — спросил Дэн. — Он сможет открыть портал?
— Возможно, — кивнула в ответ. — Но, учитывая разницу во временных линиях, его способность может быть неустойчивой. Хотя это просто теория. Более того, мы не знаем, сколько он может унести за раз с собой людей. И самое последнее. Он может вызывать портал всего лишь раз в несколько дней. А это проблема. Неизвестно, что будет потом.