На обратной стороне Земли
Шрифт:
Мы попытались втолковать золотодобытчику, что испарения ртути вредны для здоровья, что работать надо хотя бы в маске, но он в ответ лишь улыбался.
Всего артель из пяти человек намывает за год полкилограмма золота. Сдают его государству по цене 30 долларов за грамм. Итого годовой заработок составляет не более 15 тысяч долларов на всех.
– Это ж совсем мало! – удивился Эмиль.
Индеец замялся и достал из-за пазухи тряпицу. Аккуратно развернул: на стол звонко брякнулись чисто вымытые самородки.
– Вот
Индеец довольно ухмыльнулся.
Возвращаясь на аэродром, завернули на кладбище, огороженное хлипким заборчиком – место раскопок. Сквозь щели увидели несколько вскрытых могил. В них просматриваются сидящие мертвецы с длинными волосами. Один из них устрашающе оскалился, демонстрируя жёлтые зубы. Жутковатая картина! Не дай бог в научных целях разроют когда-нибудь и мою могилу и станут демонстрировать толпе любопытствующих пустой череп, облепленный клочьями седых волос. Эх! И мёртвым нет покоя в этом мире…
Покидая изрытый пантеон, заметили, что на город стремительно движется коричневый вал. Вскоре всё погрузилось в жёлтую мглу. Вихрастые смерчи, проносясь между домов, засыпали крыши и улицы песком. На зубах противно заскрипело. Мы натянули на головы рубашки и наблюдали за буйством стихии. На наше счастье, длилось она недолго.
Точно в назначенное время белый одномоторный самолёт понёс нас в голубую высь. В течение получаса мы азартно фотографировали распростёртые на плато стрелы-указатели, циклопические фигуры кондора, длинноносой колибри, зловещего тарантула, обезьяны со скрюченными пальцами и свёрнутым спиралью хвостом, а на склоне холма – силуэт то ли астронавта, то ли водолаза в скафандре.
Пилот заходил на каждую фигуру по два раза, чтобы видно было сидящим как справа, так и слева. Пролетая над очередным творением древних, он восторженно кричал:
– Смотрите, смотрите! Лягушка! А это обезьяна!
При этом самолёт так стремительно нёсся к земле, что мы с трудом сдерживали подступавшее к горлу содержимое желудков. Казалось, столкновения не избежать, но в последний миг жизнерадостный летун тянул штурвал на себя, и мы взмывали вверх, чтобы через несколько секунд под новые эмоциональные выкрики пикировать к следующему рисунку. Они мелькали с такой калейдоскопической быстротой, что не было никакой возможности прочувствовать, осмыслить увиденное – едва успевали щёлкать затворами фотоаппаратов.
Из самолёта вышли, шатаясь, словно пьяные. Расставаясь, долго трясли руку воздушного инквизитора – выражали переполнявшую нас благодарность за то, что оставил в живых.
Я немало повидал необычного во время странствий, но после посещения плато Наска особенно остро осознал, как мало знаем мы свою планету, как много ещё не разгаданных тайн хранит она.
Арекипа
Раннее утро. Едем, постепенно набирая высоту, на юг по очередному пустынному и ровному, как стол, плато. Справа Тихий океан, слева безмолвными стражами стоят выветрившиеся останцы доисторических вулканов. Из-за них
Для нас уже очевидно: территория Перу между Тихим океаном и Андами [3] – это раскалённое, безводное плоскогорье, покрытое светлыми лентами и котловинами, – всё, что осталось от высохших много веков назад рек и озёр. Пейзаж напоминает Гималаи и Сахару одновременно. Здесь всё застыло в скорбном ожидании милости небес: повезёт – упадёт капля, и уже через полдня выстрелит травинка!
Наконец чёрная лента асфальта уткнулась в подножье поперечного отрога, и мы ныряем в чёрный зев тоннеля. Несколько минут тьмы, и перед нами открывается совершенно иной мир: цветущая, плодородная долина вся в изумрудных заплатках садов и маисовых, то бишь кукурузных, полей. На одних ростки только проклюнулись, на других уже топорщатся во все стороны початки. Проезжаем несколько плантаций с лопоухими кактусами: из них что-то вырабатывают для нужд косметической промышленности.
3
В Южной Америке Кордильеры, тянущиеся вдоль всего тихоокеанского побережья американских континентов, обычно именуют Андами.
А вон и белые дома, похожие на ступенчатые кубики, появились – город Арекипа. Он окружён высоченными вулканами во главе с неразлучной парочкой – заснувшим Чачани (6075 м) и действующим Мисти (5822 м). Межгорной впадины городу уже не хватает, и новые постройки буквально вгрызаются в склоны вулканов. (Отчаянный народ – а если вулкан рванёт?!)
Среди городских зданий особенно впечатлил автовокзал. Размером с приличный аэропорт. И порядок такой же строгий: регистрация, досмотр, бирки на багаже. Для пассажиров каждого рейса отдельный холл с кожаными креслами, бесплатным чаем, подаваемым вышколенными официантками.
Исторический центр бережно сохраняется, ничто не нарушает дух колониальной эпохи. Торговые точки одного и того же профиля сгруппированы на одной улице. Например, улица только с обувными магазинами, другая – с винными, следующая – с продуктовыми. Я не заметил в них разницы ни в ассортименте, ни в ценах. Невольно возникает вопрос: а в чём смысл такой сверхконцентрации? Мне кажется, магазинный разнобой удобней для покупателя. Ведь что получается? Если тебе надо купить пять разных видов товара, то придётся обойти пять улиц.
Судя по тому, что внутри магазинов (так же, как в отелях и иных местах общего пользования) висят таблички с указанием места, где безопасней стоять во время землетрясения (зелёный квадрат с белыми полосками и латинской буквой «S» посередине), трясёт здесь частенько.
В Арекипе ещё раз убедился: книги у перуанцев в почёте – книжные магазины повсюду.
Оказавшись на окраине города, заглянули в хорошо сохранившийся дом помещика XIX века. Теперь в нём музей. Побродили по комнатам и саду с диковинными плодами. Должен признать, что в прежние времена состоятельные люди обустраивали свои жилища красиво и удобно.
На следующий день старенький микроавтобус повёз нас по ухабистой и пыльной гравийке в глубь Анд к каньону Колка, прославившемуся тем, что в нём обитают сотни громадных кондоров.
Дорога проходила через столь величественные хребты, что на ум невольно приходили строки Чуковского: «А горы всё выше, а горы всё круче, а горы уходят под самые тучи…» На каменистых склонах ни травинки. На высоте 3200 метров, наконец, затопорщились первые кактусы. После подъёма ещё на 100 метров к ним прибавились пучки травы. По мере набора высоты она становилась всё гуще и гуще – здесь горы как ловушки – заставляют проплывающие облака оставить всю влагу на вершинах.