На один выстрел больше

Нестеров Михаил Петрович

Марию сдавила водяная пелена. Последнее, за что зацепилось ее сознание, – это шлейф воздушных пузырьков перед глазами...

Глава 3

Инцидент

Территориальные воды Йемена

Торговое судно «Мейер-11», шедшее под нидерландским флагом, готовилось вторгнуться в пиратоопасную зону, оставив на левом траверзе мыс Гвардафуй. Это место капитан «торговца» 42-летний Николай Светин называл воротами в Аденский залив.

Светин лично нес вахту, считая прохождение через «ворота» ответственным моментом, к тому же это обстоятельство пришлось на

темное время суток. «Мейер-11» нес сигнальные огни, которые указывали другим судам, что это одиночное судно и оно движется.

Пиратоопасная зона. Новое слово. Новое словосочетание. Этим все было сказано.

Капитан Светин покачал головой и по рации связался с центром «Африканский рог».

– Я – «Мейер-11», номер 1664, нахожусь 11 градусов северной широты, 53 градуса восточной долготы, следую маршрутом через Баб-эль-Мандебский пролив, – уверенно докладывал он по-английски. – Прошу указать безопасный маршрут прохождения Аденского залива.

– Принял, «Мейер-11». Я диспетчер центра «Африканский рог» Винс Паскоу.

– Ник Светин, – был вынужден назвать себя капитан.

– На данную минуту безопасный коридор для вас – между островами Порселлис и Самха.

Капитан, включив свет над штурманским столом, нашел их на карте. Порселлис – 12°11' северной широты и 52°14' восточной долготы, Самха лежал тридцатью милями восточнее. Порселлис был больше и назван в честь Яна Порселлиса, голландского живописца, основоположника голландского реалистического морского пейзажа. Кто именно и как давно назвал так этот остров, но название прижилось, а старое забылось.

– Это территориальные воды Йемена, – напомнил капитан диспетчеру. – А на Порселлисе есть небольшой военный гарнизон.

– Держитесь западнее острова – там территориальные воды пиратов. И никаких военных гарнизонов. Слушай, приятель, – Винс Паскоу перешел на доверительный тон, – сейчас у нас нет средств мониторить тебя на этом этапе. Можешь лечь в дрейф и дождаться русского фрегата.

– Долго его дожидаться?

– Сейчас посчитаю... Часов шесть.

– Долго, – приободрившийся было капитан сник. – Время – деньги. Я, пожалуй, последую твоему совету.

– Это рекомендации, приятель. Я тут по твоему номеру смотрю – ты не зарегистрирован в нашем центре морской безопасности. Это означает, что ты отказался от защиты ВМС и ВМФ Евросоюза.

– Обычно я не ем то, что мне вешают на уши.

– Что, прости?

– А то. Я сделал все, чтобы попасть под еврозащиту: связался с центром «Африканский рог», сообщил свой номер, координаты, маршрут, услышал твой голос, Винс. Так что пусть ваши военные корабли и вертолеты мониторят меня. Гуд лак!

– Да, и тебе удачи! Бай-бай!

Видно, обстановка серьезная по самое не балуйся, рассуждал Светин. Последнее время маршруты пролегали впритирку к архипелагу Сокотра, восточнее или западнее его. И вот – дождались.

Он старался придерживаться правил центра «Африканский рог» (MSCHOA), который рекомендовал «спланировать поход так, чтобы прохождение наиболее опасных участков пришлось на ночное время; как показывает практика, ночь – наиболее безопасное время». Что противоречило статистике и тактике пиратов, которые предпочитали нападать именно ночью. Также центр рекомендовал обеспечить закрытие доступа и контроль над судном в надстройке, на мостике, в машинном отделении, жилых помещениях экипажа. Убедиться, что с бортов ничего не свисает, от трапов до концов и шлангов. Если надводный борт низкий, попытаться нарастить планширы так, чтобы

крючья и «кошки» не смогли за них зацепиться. Использование ночной оптики в ночное и вечернее время приветствовалось. Равно как и следовать только в пределах коридора безопасности, руководствуясь извещениями и рекомендациями центра.

Одна из таких памяток висела в рубке. Светин оглянулся и прочитал: «Не забывать о тактике пиратов – подход к судну с кормовых углов или с левого борта. При обнаружении пиратов рекомендуется устроить как можно больше шума – огнями, сиреной, активностью экипажа, – чтобы показать им, что они обнаружены, а судно готово к отражению атаки. А вот если пираты высадились на судно, то (Светин читал с выражением, как страшную сказку на ночь) прежде чем они доберутся до мостика, успеть предупредить центр и, если есть время, компанию-судовладельца. С пиратами необходимо вести себя спокойно и выполнять все их требования. В случае вмешательства военных...»

Буквально сегодня днем раздраженный Светин «своими словами» проинструктировал экипаж: «Если на нас нападут, а потом появятся эти долбаные военные, падайте на палубу, руки держите за головой, в руках ничего не должно быть! Будут спрашивать – отвечайте на все вопросы».

Светин проложил на карте новый маршрут, и корабль пошел этим курсом.

Огни горели непрерывно и были настроены так, что при любом маневре судна всегда видны или топовые, или кормовые огни, но вместе – никогда.

– Капитан!

– Да? Что случилось?

Светин подошел к рулевому. Тот показал вперед:

– Красный огонь справа по курсу.

– Вижу. – Капитан взял в руки бинокль. Курс «Мейера-11» пересекала «маломерка» с огнями в одном фонаре, и сейчас она показывала свой левый борт. Катер скоростной, анализировал капитан, провожая его взглядом. Несется к берегу Порселлиса на всех парах. Еще несколько мгновений, и можно будет увидеть его кормовой огонь. И признаться себе, что опасность миновала?

Капитан Светин, отвечая на свой собственный вопрос, покачал головой: он ни разу не слышал о том, чтобы скоростные пиратские катера выставляли судовые огни; вот разве что врубали фары – чтобы ухудшить видимость своей жертве или просто стать помехой для наблюдения. Однако огни на этом катере не могли стать помехой: видимость его топовых огней не дотягивала даже до одной морской мили, прикинул Светин. Это у самоходных судов огни «били» больше чем на четыре.

Неподалеку отсюда, с западной стороны Порселлиса, он же Пиратский остров, в прошлом году пираты захватили ледовый буксир. За буксиром следовало другое аналогичное судно, оно первым получило сигнал тревоги с «флагмана». «Мейер-11» шел в порт назначения в одиночку. Но даже если бы за ним следовали «Мейер-12» и «Мейер-13», он не мог рассчитывать на полноценную помощь.

Светин был знаком и с циркулярами Международной морской организации, которые советуют в случае нападения «развить максимальную скорость и совершать резкие маневры» – для того чтобы поднять крутую волну. Это понятно. И вот сейчас Светин, продолжая наблюдать за катером, несшимся в сторону Порселлиса, представил невероятное: он так круто заложил штурвал, что «крутая волна» перевернула катер. Другое дело – струи воды из пожарных брандспойтов. Остальное в циркулярах морской организации было из области ненаучной фантастики. Ну, какой нормальный судовладелец установит по периметру бортов судна электрическую ограду, «поражающую пиратов сильным, но не смертельным ударом тока»?