На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
Шрифт:
Глава XXV. Жизнь эскадры в тропиках на якорной стоянке в бухте Носси-Бе
3 января 1905 г. Прошло шесть суток со времени нашего прихода к острову Носси-Бе в бухту у городка Хелльвиль. Эскадра приблизилась к острову Носси-Бе в ночь на 28 декабря и болталась в океане до рассвета, так как адмирал не желал рисковать кораблями при подходе к неизвестным берегам, опасаясь не обозначенных на карте коралловых рифов и подводных камней.
С восходом солнца мы обнаружили наши дозорные миноносцы, которые вышли навстречу эскадре. Следуя за ними, мы обогнули остров с юга и затем пошли на север в широкий пролив между Носси-Бе
Приближаясь к городу Хелльвиль, население которого составляют полтора десятка французов и тысяча негров, мы издалека стали искать в бинокли и подзорные трубы признаки наших кораблей. Наконец, у подножия высокой конусообразной горы, сплошь покрытой темнозеленым густым лесом, обозначились сначала тонкие стеньги, а затем мачты и корпуса боевых кораблей. Скоро привычным морским глазом мы могли установить, в каком порядке корабли расположились под берегом. Впереди всех стоял «Сисой» под флагом Фелькерзама. За ним был виден характерный силуэт «Наварина», напоминающий перевернутую кверху ножками табуретку благодаря своим четырем толстым и коротким трубам по углам средней надстройки. Далее открылись легкие крейсера «Светлана», «Жемчуг» и «Алмаз» и при них пять миноносцев. Несколько в стороне слева выстроился отряд крейсеров Энквиста, прибывший к месту стоянки на сутки раньше нас.
При входе на огромный закрытый рейд из океана выступали несколько высоких, причудливой формы скалистых утесов, а справа возвышался на отдельном островке высокий конус горы Носси-Комбо. Остров Носси-Бе, к которому направляла курс наша эскадра, особенно привлекал всеобщее внимание высотой вулканических пиков, красной глинистой почвой и уютными бухточками, глубоко врезавшимися в берег. Вскоре из-за яркозеленой листвы береговых пальм выглянули белые стены строений городка, позади которых по холму ютились тростниковые хижины туземцев.
При входе на рейд против Хелльвиля нас встретила проворная французская миноноска, на мачте которой развевался сигнал «Добро пожаловать!» Следуя за ней, наш флагман прошел вдоль всего строя кораблей отряда Фелькерзама, стоявших на якоре, а затем круто повернул право руля и повел за собой обратным курсом нашу колонну броненосцев.
Весь маневр был выполнен весьма эффектно и чисто. На кораблях Фелькерзама команды стояли во фронте, а оркестры встречали прибытие главных сил бодрым тушем. Минута была торжественная.
«Орел» при постановке на якорь немного прошел свой буек из-за заевшего стопора, задержавшего на мгновение отдачу цепного каната. За кормой «Орла» ближе к берегу стал «Ослябя», контуры которого резко обрисовывались на фоне зеленой горы.
Берег, искрившийся блеском утреннего солнца, манил к себе моряков, так долго лишенных наслаждения ходить по твердой земле. Бинокль открывал уютные долины среди непроходимой чащи дикого тропического леса. Но адмирал не дал нам времени для спокойного созерцания красот окружающей природы. С «Суворова» вслед за постановкой на якорь немедленно последовал сигнал: «Приготовиться к погрузке до полного запаса».
В 2 часа дня к борту «Орла» уже подошел пароход, и вскоре началась всем опротивевшая каторжная работа при испепеляющем жаре тропического полуденного
На этот раз погрузка шла не спеша, без всяких понуканий со стороны адмирала. Днем на обед устраивался трехчасовой перерыв. Через трое суток все корабли снова имели полный запас топлива. На новых броненосцах имелось по 2350 тонн угля.
Видимо, адмирал не собирается здесь долго задерживаться и по окончании самых необходимых работ на кораблях намерен немедленно продолжать поход, чтобы как можно скорее пересечь Индийский океан.
Здесь — разгар тропического лета. Начался период гроз. После захода солнца во время коротких сумерек ежедневно происходят мощные грозовые разряды, обрушивающиеся со стихийной силой на побережье.
Океан эти ливни захватывают лишь случайно, так как тучи притягиваются к горам Мадагаскара и прилегающих островов. Иногда до наших кораблей с берега доходит воздушная волна ветра, приносящая иллюзию свежести. Здешние грозы не вызывают понижения температуры, как в наших широтах умеренного пояса: капли дождя — почти теплые.
С окончанием погрузки было разрешено регулярное сообщение с берегом, чем поспешили воспользоваться все корабли. Я уже четыре раза побывал на берегах острова Носси-Бе. Первую поездку я совершил случайно, вместе с нашим врачом Марковым, на шестерке. Командир поручил ему выбрать на берегу подходящее уединенное место для прогулок больных матросов «Орла».
Мы попали в поселок местных жителей, расположенный около города на берегу Мадагаскара. Население здесь смешанное. Одна часть его — пришельцы из Индии, а другая половина — местные аборигены арабского племени. Первые имеют бронзовую кожу и правильные черты лица. Женщины индиянки и дети — очень красивы, мужчины даже средних лет кажутся стариками из-за рано седеющих волос и белых баков с бородой. Усов они не носят, в движениях медлительны.
Индийская часть деревни своими узкими, но прямыми улицами, двухэтажными белыми домами с балконами и открытым видом внутрь жилищ через незапертые двери напомнила мне предместье старого Тифлиса. Арабы живут в хижинах из пальмовых ветвей, устроенных на свайных основаниях.
От арабской деревни до города по прибрежной дороге кругом бухты расстояние не менее 15 километров. Но через бухту прямым путем — не более пяти километров, и поэтому арабы поддерживают сообщение с городом на парусных пирогах — катамаранах.
Мы с доктором решили воспользоваться этим способом передвижения и, отпустив свою шестерку, возвратились на броненосец, взяв черного «гондольера». Катамаран летит по волнам со скоростью ветра, как будто сопротивление воды для него не существует, а поэтому создается иллюзия полной свободы движения.
Во вторую поездку я побывал в самом городке. Катер доставил нашу группу туристов к пристани в семь часов утра, а вернулись мы на корабль только к шести часам вечера.
Адмирал разрешил пускать на берег слабосильных и больных матросов в сопровождении врачей и офицеров. Когда больные перебывали на берегу, то вслед за больными командиры стали пускать по выбору и здоровых в награду за примерную работу. Я пристал к старшему врачу Макарову, которому было поручено, вывести свой «пансион». К нам присоединились также механик Русанов, с которым я бродил в Дакаре, и старший артиллерист Шамшев. Мы договорились предпринять дальнюю прогулку вглубь острова к пресному озеру, в котором водились крокодилы. Сначала пришлось пересечь городок, который далее переходил в поселок черных, напоминавший виденный нами в Дакаре.