На осколках зазеркалья

Зинина Татьяна

– Да? А я и не знала, что слова "идиотка", "продажная девка" и "мелочная шваль" теперь считаются комплиментами, – ответила грустно рассмеявшись. – А твой брат, и впрямь ко мне хорошо относиться. Знаешь, как руки заломил… даже вздохнуть больно было.

Лицо Егора мгновенно вытянулось, а по его замершим глазам было видно, что поведение Тима он не одобряет ни капельки. Но с каких интересно пор, Егор Тристанович стал моим защитником?

Стоп! А что он тут делает?

– Вижу ты больше не злишься на Тимура, – хмыкнула я, отворачиваясь к

окну. А за ним сейчас на город стремительно опускались сумерки, наполняя округу мерцанием множества огоньков в домах.

– Не то чтобы я его полностью простил… – протянул парень загадочным тоном. – Да только, глядя, как он мучается от собственного промаха, мне стало его искренне жаль.

– А если я спрошу, в чём была причина вашей ссоры, ты ответишь? – не то чтобы я надеялась на неожиданную откровенность, но… всё-таки обстановка в комнате была сейчас довольно доверительной.

– Нет, – бросил Егор, сдержано улыбнувшись.

Что ж… его ответ оказался очень даже содержательным, и спрашивать ещё что-либо было бы просто глупо. Да и вообще, чего он явился?

– Ты пришёл узнать, не добил ли меня Тим? – с грустной усмешкой спросила я. Кстати, беседа с моим бывшим директором, напомнила мне, кто я есть, и что меня не так-то просто растоптать. И теперь, из размазни, которой была всего пару минут назад, я снова превратилась в Рину, которая никому не позволит вытирать об себя ноги.

– Если четно, меня попросили позвать тебя к столу, – отозвался он, смущённо улыбнувшись. – Но ты показалась мне такой расстроенной.

– Забудь, что видел, – проговорила, поднимаясь с кровати. – И скажи им, что я буду через минуту.

Видя разительную перемену в моём поведении, этот парламентёр лишь усмехнулся и, не говоря больше ни слова, скрылся за дверью.

Умывшись и быстро приведя себя в порядок, я хищно улыбнулась своему отражению. Вот теперь это снова я. Такая, какой меня уважали враги и ненавидели друзья. В том амплуа, в котором не страшно идти по жизни. Этакий ледокол, которому всё нипочём. И плевать мне на Тима и на его заскоки. И на Егора плевать! И так стала слишком слабенькой… добренькой. И до чего это меня довело? Сколько ещё нервных срывов должно произойти, чтобы я поняла свою ошибку?

Как там говориться? "Лучше быть счастливой сволочью, чем благородной неудачницей"? Значит, я и буду сволочью. И мне пофиг, что по этому поводу будут думать другие!

Вот с такими мыслями я и покинула собственную спальню и вошла в гостиную, где к моему удивлению было не так уж и много народа. Толик медленно перебирал струны своей новой гитары, открыто наслаждаясь её звучанием. Оксана и Феликс сидели рядом, внимательно наблюдали за его действиями, и о чём-то беседовали. На диване с другого конца стола восседали братья Орловы и тоже что-то обсуждали в полголоса. Мысленно фыркнув, я поспешила отвести от них взгляд, и тут же уставилась, на незнакомую мне семейную пару.

Судя по всему, эти люди были ровесниками Толика. Светловолосый мужчина задумчиво

наблюдал за тем, как мой папочка управляется со своей новой игрушкой, а его спутница, прикрыв глаза, лежала на плече супруга. И тут, будто почувствовав мой взгляд, мужчина повернулся, заставив меня ошарашено замереть на месте.

– Дядя Стен? – в этот момент моя внутренняя «стерва» была снесена с пьедестала накатившими воспоминаниями, и я как маленькая девочка, уставилась на любимого персонажа собственной юности.

– Ариночка, ну наконец-то ты к нам приехала! – проговорил он, поднимаясь со своего места и подходя ко мне. – А выросла-то как! Раньше была просто принцесской, а теперь прям молодая императрица!

Я мигом покраснела, а когда он оказался рядом, совершенно бесцеремонно кинулась в его объятия. И мне оказалось всё равно, что об этом подумают окружающие, ведь я даже не подозревала, что буду так искренне рада его видеть.

– Ох, Аринка, не задуши меня, – наигранно прохрипел он, прижимая меня ещё сильнее. – Ты ж уже не маленькая девочка, и силушки в тебе о-го-го!

– Тристан, оставь её в покое, – усмехнулся кто-то рядом с нами и, оторвавшись от груди своего любимого дядюшки, я повернулась к его супруге. Он тут же отошёл, позволив мне поздороваться и с ней.

– Тёть Ир… Я так по вам соскучилась, – промямлила, обнимая и её.

– Рина, я же просила, называй меня Ирой. А то я себя настоящим древним динозавром чувствую, – шуточно возмутилась она. – Как я поняла, с нашими мальчиками ты уже познакомилась.

– Если вы имеете ввиду Егора и Тимура, то да… – ответила я, проходя вслед за ней к столу.

– Они тебя не обижали? – всё тем же весёлым голосом спросила Ира.

Я перевела взгляд на притихших парней. И если Егор в этот момент выглядел просто немного удивлённым, то на Тима было жалко смотреть. И судя по его застывшему лицу, в его голове никак не укладывалось, что общего может быть между мной и его родителями.

При одном взгляде в его сторону, я чуть не рассмеялась, хотя сдержаться было почти невозможно.

– Ир, ты разве не помнишь, как она их в детстве за волосы таскала? – спросил папа, только сейчас отвлекаясь от своей гитары. – Я вот никогда не забуду, как она заставляла их по очереди изображать лошадок, а сама садилась им на спину и кричала "Но!".

– Ага, точно! – воскликнул дядя Стен. – Тимуру ещё больше всего доставалось. Егор-то просто демонстративно уходил в другую комнату, а Тимурчика она не пускала. Всё висла на нём, не давая уйти. А если он начинал психовать, она начинала плакать.

– Папа ты шутишь? – воскликнул Тимур. – Я этого совершенно не помню!

– Да вам с Егором тогда по четыре года было, а Ринке около двух, – ответила Ира. – А знаешь, что мне нравилось в этих ваших играх? Вы так выматывали друг друга, что засыпали сами, даже без вечерней сказки. Да и Аринка тоже с вами вырубалась. Только всегда рядом с Тимуром спала. Говорила, что Егор злой.