На острие свечи

Юнязова Ольга Петровна

– Выходит, мне ещё повезло? – улыбнулась Оксана.

– В кармическом законе нет такого понятия, как везение. Каждому даётся по силам. Если возьмёшь больше, чем сможешь поднять, то и сама провалишься в ад.

– За что?

– Ад – это не наказание, поэтому вопрос «за что» здесь не подходит.

– Не наказание? А что тогда?

Граф потёр подбородок, размышляя в поисках подходящего примера.

– Представь, что нам всем надо взойти на гору. Мы альпинисты, и мы в одной связке. Кто-то из нас уже отдыхает на вершине, кто-то

ещё у подножия, остальные в пути. Любой из нас, проходя сложный этап, может оступиться и сорваться, но он повиснет на страховке. Так вот: ад – это когда ты висишь над пропастью.

– Но ведь на страховке? Значит, другие не дадут тебе упасть?

– Но если ты сам не будешь прилагать никаких усилий, чтобы снова стать на путь, то будешь тянуть вниз тех, кто идёт рядом с тобой, и они тоже могут сорваться. А если все начнут безвольно болтаться на тросе в надежде, что верхние их вытянут, то даже тот, кто уже стоит на вершине, не сможет удержать их.

– Не проще ли тогда обрезать верёвку?

– Ты бы обрезала?

– Но если он не желает карабкаться сам…

– А как ты определишь: не желает или не может? Вдруг он ударился головой и висит без сознания?

А через минуту ты сама можешь оказаться в его положении.

– Да… об этом я не подумала. Нельзя обрезать. Но тогда почему говорят, что в аду нет никакой надежды на спасение?

– После смерти тела Душа не имеет сознания.

А надежда невозможна без сознания, так же как и воля, разум, любовь. И если исправлять ошибки и вытягивать душу из пропасти будет некому, то всё.

– И что будет с такими душами?

– Ничего не будет, – пожал плечами Граф. – Просто их не возьмут с собой в Новый Мир. Ведь это следующее, более сложное восхождение. Ты бы взяла того, кто всю дорогу ехал у тебя на спине и тянул вниз?

– Вряд ли. Но что с ними будет?

– Да ничего! Ты понимаешь – ни-че-го.

– А как же «озеро огненное» и прочие ужасы?

Граф засмеялся.

– Где ты такого начиталась?

– В Апокалипсисе. [6]

– А-а. Кстати, в том же Апокалипсисе есть очень удачное сравнение: душа подобна книге [7] . Что происходит с неинтересными, никому не нужными книгами?

– Их не читают.

– Верно. И они медленно, бессмысленно истлевают или идут в макулатуру. Но больно ли книге от этого?

– Тогда зачем эти байки про адские муки?

– А как ещё объяснить людям, какого блаженства они могут лишиться? «Безболезненное» небытие по сравнению с тем, что обрели бы они в Царстве Божием, – как самые ужасные пытки по сравнению с праздной райской жизнью.

– Выходит, что никаких наказаний не будет?

– Тебя это расстраивает?

– Не знаю. Но как-то несправедливо получается. Можешь всю жизнь прожить в своё удовольствие за счёт других, или, хуже того, доставляя людям страдания, и в результате получишь просто покой и забвение?

– Не сразу. Бог сделает всё, чтобы попытаться спасти твою душу.

– Опять

же за счёт других?!

– Почему? Есть люди, которым в наследство от предков достались нищета и болезни, алкоголизм и разврат, отчаяние и безысходность. Они создают отличную среду для «адских мук». Вот туда и воплощаются грешники.

– Но иногда в нищете и болезнях виноваты не предки, а, например, завоеватели.

– Если кто-то позволил себя завоевать, то кто же в этом виноват?

– Но иногда нет иного выхода!

– Вот потом они вместе и ищут выход: «Кто ведёт в плен, тот сам пойдёт в плен; кто мечом убивает, тому самому надлежит быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых». [8]

– То есть завоеватели воплощаются в семьях завоёванных?

– Особенно меня забавляет, когда «победители» насилуют захваченных женщин, чтобы облегчить себе возможность родиться в униженном и ограбленном народе. А бывает и так, что угнали кого-то в плен, а его потомок взял да и стал королём победителей. А ты говоришь – «нет выхода». Жизнь справедлива! Каждому даётся шанс отработать родовую и общечеловеческую карму. А от того, как ты справишься с этой задачей, зависит твой личный кармический багаж, с которым ты и явишься на Суд.

– Меня мама всегда им пугает.

– О да! – усмехнулся Граф. – В христианстве он почему-то называется Страшным. На самом деле это просто переход человечества на новую стадию развития. Подобно рождению ребёнка из чрева матери.

– Ничего себе – «просто»!

– Бывают осложнения, – развёл руками Граф. – Если человечество не успеет сформироваться к определённому сроку, то суд действительно может быть страшным.

– И когда срок?

– Точной даты не знает никто.

– Но хотя бы приблизительно?

– Считай, что вы уже на девятом месяце.

– И… как это будет?

– Ну что за вопросы? – засмеялся Граф. – Ты же читала Апокалипсис. Там ясно написано: протрубят ангелы, воскреснут мёртвые, польётся огонь с неба.

– Но нельзя же понимать эти тексты буквально! – возмутилась Оксана.

– Почему?

– Как мёртвые могут воскреснуть?!

– Я уже, кажется, говорил тебе, что нет в человеческом языке слов, чтобы передать, как это будет. Ведь если бы это было так просто, то зачем бы Иисусу понадобилось сочинять свои притчи? Мог бы сказать: «Такого-то числа всем сидеть на чемоданах и ждать переселения в новый мир».

– И всё-таки! Я попытаюсь понять. Объясните мне механизм этого перехода! Что стоит за словами «мёртвые воскреснут»?

– Хорошо, – вздохнул Граф. – Давай попробуем.

Попытка объяснить

– Cкажи: ты уверена, что ты живая?

– Конечно.

– А почему?

– Странный вопрос! Я чувствую, дышу, мыслю, испытываю эмоции…

– Ясно. А если ты спишь и видишь сон, ты живёшь?

– Конечно!

– А если спишь, но не видишь снов?