На острие
Шрифт:
Наверное, они были правы: обучение стоит дорого, не у всех находятся деньги на то, чтобы получить хорошее образование. Мне светил только местный колледж, а после, если повезет, работа на предприятии, одним из крохотных винтиков гигантской машины корпорации. Должности получше оставались для деток богатых и влиятельных семей.
И для выпускников Университета.
Раз в год это учебное заведение устраивало Экзамен, принять участие в котором мог любой желающий от восемнадцати до двадцати одного года. Трое лучших обучались за счет государства и после могли сами выбирать работу — приглашения
Так что конкуренция была огромной и готовиться приходилось серьезно.
Я мыслей родителей о Колледже не разделяла. Конечно, училась хорошо, даже в языковых олимпиадах участвовала, но рискнуть на экзамене? Ну уж нет! Родители могут верить во что угодно, хоть в розовых единорогов, но я себя лучше знаю. Провалю первый же этап! А значит, зачем терять время? Особенно молодость!
Железный прут, обычно подпирающий дверь подвала в полуразрушенной заброшке, стоял, прислоненный к стене. Справа от входа и чуть наискосок. Значит, внутри все свои. Может, и Ларс там?
Он сидел в продавленном кресле, листая бумажную книгу. И где только достал? Пусть потрепанная, с пожелтевшими страницами, с обложкой, заляпанной чем-то жирным, но — редкость.
— Что это? — подскочила сзади, обняла за плечи и шею, вдохнула его запах — сложная смесь городской пыли, табака и чего-то еще, сладко-дурманящего.
— Комикс! — Ларс отстранился, чтобы показать рисунок. — Едва уговорил Роко уступить.
Что-то, а уговаривать он умел. Недаром считался в нашей компании лидером. А еще Ларс был моим парнем! Родителям это очень не нравилось, но кто дал им право вмешиваться в мою жизнь? Мне уже семнадцать, меньше, чем через год я стану совершеннолетней и никто не посмеет указывать, что делать и кого выбирать.
Но пока нужно слушаться. Потом тоже, все-таки я люблю и маму, и папу. Поэтому жечь мосты не собираюсь. Просто поищем компромисс!
— Куда идем? — мне очень хотелось усесться Ларсу на колени, но сейчас он обнимался с новым комиксом, значит, место занято. Поэтому устроилась рядом, на стуле с высокой спинкой.
— Пока никуда, а после — в ночной клуб.
— Нечестно! — возмутилась я. — Меня туда не пустят!
— И правильно сделают! Тебе еще в Колледж поступать, нельзя светиться в этих забегаловках.
Вот почему родители не любят Ларса? У них же даже взгляд на мое будущее совпадает! Колледж не меньше!
— Не пойду на Экзамен!
— Куда ты денешься! — Ларс перевернул страницу. — В наше время нужно иметь стабильную работу, иначе глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в Трущобах.
При упоминании о страшном районе, где властвовали саро, тени в углах словно сгустились.
— Не будем о плохом! Может, прогуляемся? — сидеть в полутемном подвале, когда на улице светит солнце, а на небе ни облачка, настоящее преступление! Почти такое же, как отвлекать Ларса от комикса.
— Я хотел поработать! — он кивнул на блокнот и несколько карандашей.
— Ну Ларс!
— Тем, кто не имеет достаточно мозгов, чтобы решиться на Экзамен, приходится пробиваться самостоятельно!
Ларс мечтал стать известным художником комиксов. И, хотя его
— Мозгу нужен кислород! И отдых! Иначе он не сможет работать! — я отняла карандаш и блокнот. — так что идем гулять!
Встреча в кафе совершенно вылетела у меня из головы. Было бы, о чем помнить!
2
День пролетел незаметно. Солнце скрылось за горизонтом, небо потемнело, но на это никто не обратил внимания, потому что город сиял огнями и тут было светло в любое время суток.
— Сгоняем в «Аврал»? — предложил Ларс остальным.
— Говорила же, что нельзя! — возмутилась я.
— А тебя и не зовем, маленькая еще! — Ларс щелкнул по козырьку кепки, натягивая ее мне на нос. — Беги домой, малявка. И учись как следует!
Вот это было обидно!
А ребята уже подходили к ведущим в подвал ступенькам ночного клуба. Охранник скользнул сканером по запястьям, считывая с чипа возраст, и махнул рукой, пропуская. Я осталась снаружи, не зная, обижаться на Ларса, или восхищаться. Решила — второе. Он же хочет, чтобы я поступила в Университет! Сару и Кори не прогнал, об их репутации ему заботиться незачем!
Над головой вспыхнул рекламный экран. Диктор привычно напомнил о комендантском часе для несовершеннолетних — появляться на улице после одиннадцати вечера без сопровождения опекунов не разрешалось. Цифры на заднем плане мигнули, начиная обратный отсчет — у меня осталось чуть больше получаса.
Успею!
Срезая путь через подворотни, ныряя в дырки в заборе удивилась, что за весь вечер никто не позвонил. Ни мама, ни папа. Обычно чуть задержусь, и коммуникатор начинает разрываться от сообщений. Правда, из кафе я написала, что пойду к подружке делать физику, с которой не могла разобраться самостоятельно. Наверное, поверили?
Дом встретил сиянием окон. Снизу было невозможно разглядеть свои, но знала — они мягко светятся, маня в тепло и уют квартиры. Мама, наверное, напекла к ужину печенья, и мы будем говорить обо всем. А потом разойдемся по своим делам: мама заканчивать какой-нибудь срочный заказ, папа — мыть посуду, а я засяду за уроки.
Двери лифта разъехались с легким шипением. Щелкнул замок, среагировав на отпечаток пальца.
В квартире царила тишина. И темнота.
— Я дома!
Отзываясь на звуки голоса, под потолком загорелась лампочка. И я чуть было не выскочила обратно за дверь: по полу рассыпались осколки зеркала вперемешку со всякими мелочами, которые всегда лежали на узкой консоли, ключами, проездными жетонами и стикерами для быстрых записок.
— Мам?
Никто не ответил и я, не разуваясь, сделала первый шаг.
Под ногами захрустело стекло. Так громко, что показалось, слышно даже на улице. Я замерла а потом рванула в комнату.
В огромное — от пола до потолка — окно врывался свет софитов и рекламных щитов. Обычно его отсекали тяжелые занавески, но сейчас они не были задернуты. А на полу…
— Мама? — не поверила собственным глазам. — Пап?
Кровь уже застыла, превратившись в липкое желе. Я долго не решалась наступить в темную лужу, но не подойти к неподвижным телам не смогла.