На острове вулканов
Шрифт:
Мы с Гришей переглянулись. Нет, мы не знали.
– Я буду играть в свою любимую игру, – загадочно сказал папа.
Мы снова переглянулись. Странно. Мы вроде не брали с собой ни «Уно», ни «Пробуквы». А другие настолки папа не признаёт. Может, в города?! Его никто не может обыграть в города. Вот когда надо подобрать город на букву «Я», и Ярославль с Якутском уже назвали, он ка-а-ак скажет какой-нибудь:
– Ямунанагар!
А потом посмотрит на всех и пожмёт плечами: «Ну а что? Город в Индии!»
Но при чём тут вулканы,
Мама нас взяла за руки и потащила в этот музей. Папе пришлось плестись за нами.
– Вот увидите, – твердил он, – я точно буду играть в свою любимую игру!
Глава 7
0бсидиан, пепел и любимая игра нашего папы
«Дом вулканов» располагался в просторной комнате. Когда мы вошли, то увидели несколько столов, а на них – груды камней. Самых разных: чёрных, серых, коричневых. В центре стоял чёрный стол, на нём лежал огромный зелёный камень, похожий на лягушку.
Вдоль стены тянулся прилавок, на котором были разложены книги, буклеты, открытки и сувениры, а ещё возвышалась касса. За ней стоял толстенький рыжебородый продавец и улыбался. Рядом с кассой я заметила табличку. На ней было написано, сколько стоит билет на фильм про вулканы для взрослого, а сколько – для ребёнка. Папа поглядел на цену и попятился, но тут продавец провозгласил по-английски:
– Добро пожаловать в «Дом вулканов»!
И так заулыбался, что папа тоже улыбнулся и что-то ответил. Они разговорились, только я не поняла о чём. Тем временем Гриша потянулся к большому тёмному камню и прошептал:
– Это же обсидиан!
Папа перехватил его руку и уточнил у продавца, можно ли трогать камни, а тот сказал, что даже нужно. Обсидиан был огромным, больше, чем Гришина голова. Чёрный, блестящий, похож на гигантский кусок смолы, только твёрдый – как стекло.
– Это всё вулканические породы, – пояснила мама. – Куски лавы.
Одни камни напоминали кораллы, другие – куски дерева. Вокруг висели плакаты с фотографиями вулканов. Я узнала вулкан Геклу (по-исландски он звучит как Хекла), мы его проходили по географии. Это самый активный вулкан в Исландии. Папа спросил продавца, можно ли подобраться к нему поближе. Бородач объяснил, что это довольно сложно, нужно быть альпинистом, и к тому же Гекла-Хекла любит извергаться каждые десять лет. А сейчас уже прошло девять с момента последнего извержения.
Это нам папа всё перевёл.
– Круто! – восхитился Гриша, который наконец оторвался от обсидиана. – Вот бы извержение началось сейчас! Пока мы тут, в Исландии! Вот было бы суперкруто!
– Не уверен, – сказал папа, сдвинув брови, а мама потрясла головой, будто ей предлагали что-то очень неприятное, например вырвать зуб.
Продавец засмеялся и добавил, что мы можем, конечно, туда забраться «на свой собственный риск».
Выражение on your own risk мы слышали потом в Исландии очень часто. На острове немало опасных мест. Исландцы считают,
Я решила, что это предупреждение подходит больше для меня, чем для Гриши. Я – как исландцы. Всегда думаю, прежде чем залезть куда-то. А у Гриши руки и ноги сами куда-то лезут. А потом уж он и думает. Вот сейчас чуть не рассыпал какую-то чёрную пыль из ящика на столе у стены.
– Осторожнее, – сказала я ему, подойдя поближе. – Сюда, наверное, продавец всю грязь сметает. Рассыплешь – ему много новой работы!
– Это не грязь! – с восторгом ответил Гриша. – Это же вулканический пепел!
Удивительно, но так и оказалось. На столе рядом тянулись бесконечные ряды банок и коробочек – соль с вулканическим пеплом, мыло с вулканическим пеплом и просто сам пепел, – и в ящике его была целая куча. Можно было подойти, потрогать, пересыпать его из ладони в ладонь или написать на нём своё имя. Что Гриша, конечно, и сделал – по-английски и по-русски. Ящиков обнаружилось даже несколько. Над каждым висела фотография вулкана, возле которого набрали этот пепел, и табличка с названием. Над Гришиным ящиком было выведено: «Эйяфьятлайокудль».
Я прочла, наверное, только с седьмого раза. Подошла мама, потрогала пепел и сказала, что этот вулкан извергался совсем недавно, в 2010 году, и из-за него самолёты не могли летать – было очень много пепла. Вот такого пепла, как в ящике.
– Может, купить пепел в подарок дедушке? – задумчиво спросила мама.
– По два евро за кулёк? – возмутился папа. – Может, просто сразу сжечь деньги? Тоже пепел получится.
А Гриша уже оставил в покое ящик с пеплом (по-моему, он написал на нём имена всех своих одноклассников) и побежал к следующему столу.
– Пумис! Пумис! – завопил он. – Написано: «пумис»! Смотрите, тут какая-то куча камней, а рядом банка с водой, и если кинуть камень в банку, он не тонет! Волшебный камень! Мама же говорила, что в Исландии волшебство на каждом шагу! Вот оно, тут!
– Во-первых, не «пумис», а «памис», – поправил его папа, который подошёл к нам. – А по-русски – «пемза». Это так называемое пористое вулканическое стекло.
– То есть этот маленький кусочек вылетел из вулкана? – с уважением спросил Гриша, насыпав мне в руку целую горсть лёгких, почти невесомых камешков.
– Не только вылетел, но и насытился воздухом. Поэтому пемза такая лёгкая. На две трети из воздуха состоит.
– Хотел бы и я так легко на воде держаться, – с завистью сказал Гриша и сунул руку, чтобы выловить самый маленький камень.
– Пемза со временем тонет всё-таки, – покачал головой папа. – Как наберёт внутрь побольше воды. Ну что ж, ребята, я купил билеты. Фильм через пятнадцать минут.
– Ой, правда? – растерялась мама. – Я видела, ты что-то покупал, думала, сувениры…