На перекрёстке двух миров

Линник Марина Викторовна

– Бетти, что тебя так насмешило?

– Вы, дядя Генри.

– Я? И чем же, позволь спросить?

– Вашим видом. Глядя на вас, можно сразу сделать вывод, что вы – старый морской бродяга.

– Ну, не такой уж я и старый, моя дорогая, но в остальном ты права. По молодости я пару раз заходил в этот порт. В то время я еще не командовал своим «Стеллсом». Очень живописный город. Второго такого я больше не видел никогда. Он построен на острове и как бы привязан к земле двумя глубоководными гаванями. Не знаю как, жителям Момбасы удалось сохранить облик средневекового города, соединив европейские, арабские, персидские и, безусловно, африканские традиции…

Эх, славное тогда было время. И вот сейчас снова этот запах, яркое солнце и знакомая обстановка напомнили мне о моей молодости.

– Понимаю. А потом, когда вы уже стали капитаном сухогруза, ни разу не причаливали к этим берегам?

– Увы, нет. Как-то не получалось, но мне все время хотелось хоть на один денек оказаться в этом мире: потрясающе чистый морской воздух, прекрасные многокилометровые пляжи, ослепительно белый песок и лазурные волны, уходящие до самого горизонта, гигантские баобабы и большое количество темно-зеленых пальм, склоняющихся над ласковым морем…

– В общем, подлинный рай для тех, кто ищет покоя и уединения, – прервала его Элизабет, знавшая по опыту о способности дяди часами рассказывать о любимом океане и о странах, в которых он побывал.

– Ты права, дитя мое, – ответил Херрингтон. – А если вспомнить еще и об удивительно мягком климате, то можно легко понять, почему Кения считается одной из самых популярных стран в Африке.

–Ричи много рассказывал мне об этой стране, но я так всегда была занята своей работой, что, к сожалению, не особенно хорошо запоминала его рассказы.

– Жаль, Бетти. Сейчас бы нам эти знания, ох, как пригодились.

– Согласна, но кто знал, что такая в высшей степени безобидная и мирная профессия, какую выбрал Ричард, приведет к таким последствиям.

– Ничего, ничего. Как-нибудь выпутаемся. Пойдем, Бетти. Не будем терять времени. Нам необходимо еще получить визу, заехать в банк и, желательно, где-нибудь перекусить. А до вылета в Найроби осталось пять часов.

Забрав свой багаж, они устремились в ту часть аэропорта, где находился отдел выдачи виз. В огромной комнате, вдоль стен которой длинными рядами стояло множество стульев, за массивным столом сидел чернокожий полицейский. Вид его был, с одной стороны, просто ошеломляющим, с другой – весьма комичным. Это был высокий, упитанный, даже, скорее, толстый человек, весь увешанный оружием, с рацией и наручниками. «Не человек, а рождественская елка», – подумала Элизабет, взглянув на него. Оторвав голову от какого-то толстого, как и он сам, талмуда, он жестом пригласил стоявших у дверей людей подойти к столу. Приблизившись, молодая особа и ее дядя протянули свои паспорта.

– Насколько я понимаю, вам нужна виза? – откинувшись на спинку стула, произнес полицейский на ломаном английском языке.

Приезжие в знак согласия закивали головами. Элизабет, стараясь подавить улыбку, вызванную забавным видом ее собеседника, миролюбиво проговорила:

– Да, господин офицер. Вы совершенно правы. Нам очень нужна въездная виза. К сожалению, у нас не было времени оформить ее у себя на родине. Сообщение моего брата, работающего здесь, на территории Кении (вы, без сомнения, знаете про WCS), заставило нас бросить все дела во Франции, тотчас же собрать вещи и прилететь в вашу прекрасную страну.

Лицо офицера расплылось в довольной улыбке. Было видно, что последние слова, сказанные девушкой, пришлись по душе офицеру-патриоту.

– Вы впервые в Момбасе, мадемуазель… – он заглянул в паспорт прибывшей, – мадемуазель Бертон?

– К сожалению, я вообще

впервые в Африке, несмотря на то, что уже два года работаю ветеринаром в зоопарке Туари в Париже и часто общаюсь с представителями вашей фауны. Но мой брат, живущий здесь уже более двух лет, очень много рассказывал мне о Кении. Изумительная и неповторимая страна, – проговорила Элизабет, стараясь выглядеть приветливой и милой, хотя на самом деле больше всего ей хотелось поскорее закончить эту процедуру и выйти из душного и пыльного помещения, чтобы приступить к поискам брата.

– Кстати, о вашем брате. Что с ним произошло и почему вам так срочно понадобилось приехать? – внезапно спросил офицер.

Не ожидавшая подобного вопроса девушка на мгновение растерялась.

– Видите ли, господин офицер, – ответил за свою племянницу капитан Херрингтон, – у Ричарда резко обострилось его давнее заболевание. Астма, понимаете ли. Везем ему необходимые лекарства и аппарат, без которого он не сможет нормально дышать.

– Да, да, – подхватила мадемуазель Бертон, быстро уловив ход дядиных мыслей, – Ричи давно им не пользовался, сказывается благоприятный климат. Мы уж думали, что он совсем вылечился. Но, к несчастью, два дня назад у него случился кризис, и местные врачи еле-еле смогли его спасти. Вот почему мы все бросили и примчались сюда.

– Понимаю, – красноречиво посмотрев на туристку, съязвил полицейский. – А где сейчас ваш брат, мадемуазель Бертон?

– В Найроби, господин офицер, – ответила девушка и осеклась, осознав, что своим ответом невольно вновь заинтересовала человека, сидевшего напротив.

– В Найроби? Тогда что вы делаете в Момбасе? Насколько мне известно, из Парижа туда летают прямые рейсы, – полюбопытствовал тот.

– У моего племянника здесь, в городе, остались кое-какие вещи, и он просил по мере возможности их привезти, – ответил Херрингтон и, достав из кармана двадцатидолларовую купюру, положил ее на свой паспорт. – Господин офицер, у нас всего несколько часов между самолетами. Через четыре часа мы должны сидеть в другом авиалайнере, улетающем в Найроби. Может быть, мы как-то ускорим процесс получения визы, при условии, естественно, что вы не против?

Чернокожий офицер, прищурив один глаз, стал на свет просматривать купюру. Затем он понюхал ее и быстро ощупал пальцами. Убрав деньги в карман, он встал и медленно отошел от стола, заложив за спину руки.

– Это очень сложно, мистер Херрингтон, – неторопливо произнес он, растягивая каждое слово. – Учитывая политическую обстановку и возможность переворота, мы стараемся ограничить въезд в нашу страну иностранных граждан.

Капитан Херрингтон достал из кармана жилета еще одну бумажку и положил ее на то же место. Фокус с исчезновением купюры повторился с той же непринужденной ловкостью.

– К тому же, – продолжил офицер полиции, – медицинского сертификата о прививках против лихорадки и других инфекций у вас нет. Поэтому…

В тоже мгновение отставной моряк положил еще двадцать долларов на прежнее место.

– Поэтому, – пряча в карман очередную купюру, проронил офицер, – я вынужден вас предупредить о возможности заболеть этими болезнями и о том, что правительство Кении снимает с себя ответственность за ваше здоровье. И если вас это не пугает, то, – он подошел к столу, достал печать и с размаха ударил ею по паспорту капитана. Затем проделал ту же процедуру и с паспортом девушки, – я не могу отказать столь очаровательной молодой леди в ее желании помочь своему брату. Добро пожаловать в Кению, господа.