На пересдачу, Кэсси Рок!
Шрифт:
— Вот именно. Я не студент, — напомнил он. — Хожу, куда захочу. Наслаждаюсь всеми прелестями взрослой жизни.
— Сомнительная радость — шататься по старым могилам, — заметила я. — Смею напомнить, что и этим убогим наслаждениям вскоре придет конец. Если только вы не измените свое будущее. А для этого всего-то нужно поставить мне завтра зачет и пойти спать с чистой совестью.
— Если я поставлю тебе зачет, то точно не усну, — отрезал Гроув. — Из тебя боевик, как из меня балерина. Встречное предложение: ты рассказываешь, на кой тебе боевка, а я говорю, какая игрушка была у меня в детстве.
Я
— Еще торт.
— Нет, — спохватилась я. — Давайте лучше ягодное пирожное. Вон то розовенькое, с витрины.
Передо мной появилось блюдце с воздушным суфле, украшенным потеками густого джема и черникой, и я решилась. В конце концов, необязательно рассказывать все…
— После зачисления на курс все боевики проходят аттестацию на дееспособность, — нехотя сказала я. — Для того, чтобы не было претензий со стороны родственников в случае травм. И чтобы не требовались разрешения на всякие сомнительные операции. И для участия в соревнованиях. Ну, вы в курсе.
Мастер Гроув молчал, но его пристальный взгляд ощущался теплой поддержкой, от которой даже стало неловко.
— Вот ради этого я собственно и иду на ваш факультет, — легкомысленно закончила я. — Ну и чтобы вас побесить, конечно.
Фраза прозвучала фальшиво, и Гроув не обманулся моим натужным весельем.
— Ты хочешь избавиться от опеки родных? — понял он. — У тебя проблемы в семье?
Я дернула плечом, положила в рот кусочек пирожного, но оно отчего-то показалось безвкусным.
— Сколько тебе лет, Кэсси?
— Двадцать.
— Значит, через год ты в любом случае получишь сертификат зрелости.
За год может случиться всякое, но Гроув зашел на территорию, куда я его пускать не собиралась.
— Знаете, почему кафе так называется? — бодро спросила я. — «Две сдобные плюшки»? Возьмешь одно пирожное — и вот уже незаметно доедаешь второе.
Так себе перевод темы, но Гроув не стал меня больше расспрашивать.
— Овечка, — сказал он, откинувшись на спинку стула. — Моя игрушка. Пухлая как подушка, с пуговицами вместо глаз.
Я не смогла сдержать улыбку, как ни пыталась.
— Мастер Гроув, я унесу эту тайну в могилу, — торжественно пообещала я.
Больше я ничего из него не вытянула. Гроув стоял на своем и требовал раскрыть тайны колеса, потом расплатился по счету, не взяв с меня ни копейки. Он, конечно, оставался все тем же вредным преподом, завалившим меня на зачете, но я приятно провела время, и это открытие взволновало меня едва ли не больше перемещений во времени.
Выйдя из кафе, я запрокинула голову к небу, по которому плыли последние паутинки. Красный клен, что раскинулся прямо у входа, дал мне пять опавшим листком. Хороший получился день. Помнится, в прошлый раз я провела его в библиотеке, грызя гранит боевых искусств. Надо бы прогнать еще раз все вопросы, зачет уже завтра.
Мастер Гроув вышел следом и всучил мне бумажный пакет с фирменным знаком.
— Плюшки, — пояснил он. — Официантка сказала — самые вкусные.
— Так я, чего доброго, решу, что вы за мной ухаживаете, — неловко пошутила я.
— Вообще-то это ты пригласила меня в кафе, — напомнил Гроув.
—
— Ни на что, — ответил он. — Ты, как никак, моя студентка. Пока что…
Я раздраженно закатила глаза, вернула ему пакет с плюшками и пошла вниз по улице. Гроув догнал меня в два счета и молча пошел рядом. Я пыталась прибавить шагу, но как-то все равно получалось, что я семеню на каблуках, а Гроув идет неспеша.
— Можно получить аттестат зрелости и другим путем, — сказал он. — Нанять адвоката, подать прошение… Все реально. Особенно если есть какие-то злоупотребления или… насильственные действия. Тебя обижают дома, Кэсси?
— Нет, — ответила я.
У меня теперь и дома-то не было.
Я скомкано распрощалась с Гроувом и ускользнула в переговорный пункт, где потратила пару флоренов, чтобы услышать то, что и так уже знала. Пустая трата денег, пустые надежды…
— Ой, а мы как раз уезжаем, — щебетала мама из трубки. — Так хочется продлить лето, схватить еще немного тепла и солнышка. Альфред забронировал совершенно шикарный номер! С окнами на море, с огромной террасой. У нас толком не было медового месяца, так почему бы не наверстать сейчас. Ты ведь можешь остаться на каникулах в академии, милая? Уверена, ты найдешь, чем заняться.
— Найду, — сказала я. — Хорошо тебе отдохнуть, мама.
Я повесила трубку и сидела в будке, пока в нее не постучал очередной нетерпеливый клиент. Но когда вышла на улицу, Гроув меня ждал.
Он открыл передо мной дверцу машины, и я села в салон, пропахший булками.
— Я съел одну плюшку, — признался Гроув, сев за руль. — А потом вторую. Но там еще осталась пара штук для тебя.
Я кивнула, глядя на проплывающие мимо домики. Яркие и разноцветные, из окна машины они казались игрушечными, почти пряничными. А небо уже затянуло серым, к дождю.
— Кому ты звонила? — спросил Гроув.
Я повернулась, разглядывая его профиль: высокий лоб, прямой нос, жесткая линия подбородка.
— А вам какое дело?
— Никакого, — ответил он после паузы. — Мне абсолютно все равно.
Высадив Кэсси у академии, Чес загнал машину в гараж, а после, под начавшимся вдруг дождем, добежал до главного корпуса и вскоре постучал в архив.
— Мастер Шу, — широко улыбнулся он. — Синий — определенно ваш цвет.
Пара минут ни к чему не обязывающего флирта — и у него на руках оказалось личное дело третьекурсницы Кассандры Рок. Усевшись за стол тут же, в архиве, Чес изучил всю скудную информацию. Отец умер два года назад. Мать повторно замужем. Братьев-сестер нет. Потенциал одаренности выше среднего, положительный. Оценки на удивление неплохие. Стипендия не повышенная, но есть.
— Все в порядке? — участливо спросила мастер Шу. — Вы как будто обеспокоены чем-то.
— Не знаю, что делать с одной студенткой, — признался он. — Она хочет перевестись на боевку, но я уверен, что это будет ошибкой.
— Ох, Честер, сразу видно, что вы только пришли в преподавание. Так переживаете за каждого студента, — то ли восхитилась, то ли пожурила она. — Тут бы со своими ошибками разобраться.
Мастер Шу легонько пробежалась пальчиками по его плечу, явно намекая, что не прочь ошибиться прямо сейчас.