На первых ролях
Шрифт:
– Спасибо, Джейк, не стоит. Он поднимет цену до небес, чтобы получить комиссионные, и кольцо будет лежать целый год. Может, лучше отправиться в «Джуэлри Март» [15] и посмотреть, нельзя ли там сбыть его кому-нибудь?
– Неплохая идея, ну а теперь за работу. У нас полно дел. Прости, малышка, но не могу позволить тебе работать на себя. Нужно подогнать три кольца по размеру, починить шесть замочков на серьгах и укоротить два часовых браслета.
Челси виновато отложила кольцо.
15
Торговый
– Конечно, Джейк, сейчас начну.
– Молодец. В свободное время можешь работать в мастерской, не возражаю. Только записывай, сколько материала используешь, хорошо?
– Конечно, Джейк. Мне благотворительность ни к чему, – негодующе заметила девушка.
Джейк в притворном ужасе поднял руки.
– Тише, детка, тише. Я только считаю, что самое важное в бизнесе – строгий учет. Каждый должен четко знать, как обстоят дела.
– Слушай, Джейк, единственное, чего я хочу в этом мире – твердо стоять на ногах. Не желаю никогда и ни от кого зависеть.
– Угу, но всем в этой жизни когда-нибудь понадобится друг.
Закончив заказ Джейка, Челси осталась в мастерской еще на несколько часов. Она была настолько поглощена работой над эскизом и отливкой, что полностью потеряла представление о времени, и, быстро работая пальцами, она одновременно придумала план, как побыстрее получить наличные. Вдохновленная историей Джейка о подмене кольца, девушка решила сделать две совершенно одинаковых оправы, только в одной изумруд будет поддельным.
Челси приехала домой поздно ночью и очень обрадовалась, обнаружив, что мать и бабка крепко спят и не нужно ничего придумывать и объяснять. Она отправилась прямо на кухню чего-нибудь перехватить, но там, как обычно, ничего не оказалось, кроме морковки и сельдерея.
Леверн держала в узде аппетит Банни очень простым способом – все шкафы и холодильники были пусты.
Сожалея, что не может позволить себе заехать в кафе и съесть чизбургер, Челси разогрела консервированный суп из стручков окры и съела несколько соленых крекеров, прежде чем отправиться спать.
Она закрыла дверь и ринулась к постели, чтобы прочитать письмо от подруги, которую не видела почти десять лет. Письмо оказалось длинным и очень забавным – Маргарет обладала превосходным чувством юмора и восхитительной способностью облекать мысли словами. Читая о жизни семьи Эшфордов, Челси чувствовала, как попадает куда-то в прошедшие года, и возвращаются воспоминания, оставшиеся такими светлыми и чистыми.
Челси смаковала каждую фразу. Маргарет изучала журналистику в маленьком лондонском колледже, а Уилс по-прежнему находился в Оксфорде, где занимался экономикой, классическими языками и литературой. Маргарет сообщила, что поскольку Уилс интересуется политикой, то решил стать адвокатом, хотя в настоящее время больше увлекается группой «Битлз», чем законом, и по уик-эндам доводит всех домашних их песнями. Маргарет добавила также, что Уилс по-прежнему обожает американское кино и очень разозлился, когда «Оскара» присудили фильму «Пэттон», а не «М.Э.Ш.» – величайшему, по его мнению, комедийному шедевру. Маргарет с гордостью объявила, что Уилса наверняка включат в олимпийскую сборную наездников.
У графа снова обострилась язва, но графиня в добром здравии и по-прежнему
Как ни устала Челси, она, все-таки заставила себя бодрствовать, пока не сделала все домашние задания. Она редко позволяла себе побездельничать и никогда не попадала в «штрафной список» декана. С того первого дня, когда девочка пошла учиться, она считала школу раем, избавлением от хаотического мира кино, поскольку ни мать, ни бабка не проявляли ни малейшего интереса к академическим наукам и, по правде говоря, находили ее любовь к книгам и ученью несколько неестественной, что вполне удовлетворяло скрытной натуре Челси. С детства лишенная ласки и внимания, она не желала теперь ничего объяснять матери и бабке – слишком мало было общего между ними.
На следующий день, после долгих поисков, Челси наконец отыскала в деловой части Лос-Анджелеса импортера, торгующего драгоценными камнями, природными и синтетическими, и с его помощью ухитрилась выбрать недорогой синтетический изумруд того же цвета, размера и веса. Работая день и ночь, девушка смогла изготовить два совершенно неразличимых кольца, а когда закончила, показала Джейку перстень с настоящим камнем.
– Великолепно, малышка! – воскликнул тот, рассматривая изделие под лупой.
– Сколько, по-твоему, можно за него просить?
– Трудный вопрос. Цену на цветные камни гораздо легче установить, чем на бриллианты с изумрудами. Думаю, тысяч восемь-девять. Но если хочешь получить цену побольше, отправляйся в торговый центр к Джету Голдстейну и выясни, сколько он даст.
– Но он покупает всякий хлам и невыкупленные закладные! Ничего он мне не даст, – негодующе запротестовала Челси.
– Стоп-стоп, я не сказал «продавай», только выведай, сколько он тебе заплатит. Ты же знаешь, крошка, украшения стоят столько, сколько можно за них выручить. Все ярлыки и этикетки не стоят бумаги, на которой напечатаны.
Джейк был, конечно, прав. Почему она сама об этом не подумала?
– Поеду завтра, после занятий.
По пути домой девушка напряженно размышляла, как лучше поступить с кольцом. Продажа материнских драгоценностей так же незаконна, как и подмена – преступление выдавать синтетический камень за природный. Ведь все украшения в действительности принадлежали страховой компании, и мысль о продаже камня из обручального кольца матери угнетала Челси. Почему бы не заработать деньги на драгоценностях без того, чтобы их продать. Она рискует в любом случае.
К тому времени, как Челси добралась до дому, решение было принято.
ГЛАВА 34
На следующий день Челси прямо с утра поехала в редакцию рекламной газеты и поместила объявление:
«Кольцо с изумрудом. Срочная продажа. Прекрасный камень в три карата, темно-зеленый, необычная оправа. Необходимо продать на этой неделе. Приму лучшее предложение. Показываю только в банке или ювелирном магазине. Присылайте номера телефонов. Абонементный ящик 276».