На полпути к себе
Шрифт:
— Итак, мы всё выяснили?
Неуверенный кивок.
— А я считаю, что не всё.
— К-как это?
— Где ты взял стихи, которые пел, когда вошла принцесса?
— Мин подарила, — пожал плечами эльф.
— ЧТО?! Мерзавка...
И когда она успела стянуть листок?... Вспомнил. В самый первый день. Я же застал её у стола в своей комнате...
— Ты-то из-за чего так расстроился? — непонимающе тряхнул чёлкой Мэй.
— Почему... Есть причина.
— И сидел, как на иголках, пока я пел...
— И как ты успел это заметить, скажи на милость?! Ты же с принцессы глаз не сводил!
— А мне не надо на тебя смотреть, чтобы знать, что с тобой происходит... —
— Это ещё почему? — я напрягся, и было, от чего. Такая... зависимость меня не радует. Совсем.
— Наверное, я виноват... — длинные уши стыдливо прижались к голове, совершенно исчезая под серебристыми прядями. — Прости, пожалуйста...
— Что ты ещё натворил? — от волнения начинаю хрипеть.
— Помнишь, когда я вернулся в харчевню, где ты меня ждал? В день приезда? Я был очень... расстроен... Помнишь?
— Ну... да. И что?
— Я... неосознанно... потерял контроль.
— Над чем?
— Не над чем, а над кем! — поправил Мэй. — Над... собой. Мне было так плохо, и я... позволил своему syyt’h [34] раскрыться...
Фрэлл! Кажется, я... пропал.
— Ты был такой спокойный... такой уверенный... такой... надёжный... Я сам не понимаю, как ЭТО получилось! — с отчаянием воскликнул эльф.
34
«...Такая интересная особенность, как syyt’h — способность объединять сферу чувственного восприятия с любым Созданием, чаще всего присуща эльфам, нежели остальным Расам. Но и среди листоухих подобный Дар — достаточно большая редкость, требующая тщательного развития и постоянного контроля. Самое любопытное, что в самом процессе нет, ровным счётом, ничего магического, поскольку механика передачи и приёма чувств относится исключительно к природным техникам, доступным даже тем, кто далёк от магических искусств... Как правило, обладателя syyt’h выделяют ещё в раннем детстве и, при благоприятном стечении обстоятельств, опытные наставники обучают его прежде всего контролю Дара, ибо хаотичные расширения сферы чувственного восприятия приводят к очень печальным последствиям... Основная опасность при неконтролируемом выбросе syyt’h — остаться без «якоря», на котором сфера сможет замкнуться, чтобы обрести стабильность. Выбор «якоря», кстати говоря, очень серьёзный вопрос, потому что придётся разделять не только «свои», но и «его» чувства и ощущения...»
И не поймёшь. Зато я... Понимаю. Ты соприкоснулся с одной из ниточек моей «паутинки». То есть, с моим «я». И уцепился за неё, как за последнюю надежду на спасение...
Я подошёл к огню и зло стукнул кулаком по каминной полке. Только такого счастья мне и не доставало! Стать «якорем» для взбалмошного малолетнего эльфа! За что, боги?! Мне нельзя так... сближаться. С кем бы то ни было! Я не имею права!
Теперь становится понятным многое... Слишком многое.
И внезапный интерес к поддельной йисини. И необыкновенно быстрое «привыкание» ко мне. Да и вообще... Если бы я мог догадаться сразу, что Мэй — из «открытых сердец», я бы не допустил... Наверное. Не могу поручиться. В конце концов, влиять на сферу чувств мне не дано. И никаким чарам не дано. К счастью? К сожалению? О, это каждый решает для себя сам! Многие мечтают найти управу на чувства — любым способом. Но сим мечтам не суждено сбыться, потому что... Чувства
— Ты... злишься?
— Да. Разве не чувствуешь? — огрызаюсь, но Мэй качает головой:
— Немного есть, только... Ты больше испуган, чем разозлён.
— Вот как? И чем же я испуган?
— Ну, этого я не могу знать! — с явным облегчением заявляет эльф. Радуйся, пока можешь... Хотя, лучше бы ты ЗНАЛ.
— Ты поступил... безрассудно. Так оставлять нельзя... Можешь вернуть всё обратно?
— Пока не могу, — признался листоухий. — Я... не очень хорошо справляюсь с syyt’h.
— Вот и учился бы вместо того, чтобы распевать ворованные стихи! — не выдержал я.
— Ворованные? — лиловые глаза оторопело уставились на меня. — Ты знаешь того, кто их написал?
— Я знаю, что автор не позволял их исполнять! Особенно в таком... обществе.
— Почему? Они хорошие...
— Они — для личного употребления, разве не понятно? Может быть у человека что-то, укрытое от чужих глаз?
— Ты-то откуда знаешь, что для «личного»... — Мэй подозрительно прищурился. — Или... Это... Они... твои?
— Да, мои!
— И ты писал их для принцессы? Или... о принцессе?
— С чего ты взял? — теперь опешил я.
— Мне так думается... — эльф говорил совершенно серьёзно. — Когда я пел... И ты, и Рианна испытывали настолько похожие переживания, что мне даже стало не по себе... Я ведь не подозревал, что вы знакомы.
— Не напрягает? — холодно цежу сквозь зубы.
— Что?
— Ощущать чужие чувства?
— Не-а, — лицо Мэя осветила улыбка. — Мне нравится. И потом, я же не всех слышу... В основном, только тебя.
— Хорошо... А теперь признавайся, менестрель недоделанный, почему ты прервал своё выступление?
— А сам не догадываешься?
— Даже предполагать не хочу!
— Я просто... почувствовал, как ты относишься к принцессе.
— И? Как?
— Почему ты спрашиваешь? — он удивился.
— Потому! Мне любопытны... наблюдения со стороны.
— Ты её любишь, — довольно заявил эльф, глядя на меня снизу вверх, но с таким видом, словно парит над моей головой.
— Неужели?
— И очень даже сильно. Только она нужна тебе, не как... женщина, а как что-то ещё. Я не понял до конца...
— И не надо! Иди спать, олух...
— А я не хочу!
— Зато я хочу побыть в тишине и спокойствии! Марш в свою комнату!
Мэй обиженно надулся, но всё же соизволил встать с пола и гордо удалиться в указанном направлении.
Ты прав, lohassy... Сам того не понимая. Рианна нужна мне. Очень. Как... голодному нужна пища. И мне стыдно относиться к ней подобным образом. Даже не представляешь, насколько стыдно... Да, я люблю принцессу. Если можно любить то, что необходимо для выживания. Фрэлл! Ненавижу! Ну почему всё случилось именно ТАК?...
Я разделся по пояс и расшнуровал корсет, любезно отданный (читай: всученный) мне в пользование неугомонным кузеном. Удобная вещь, надо признать, хотя больше всего она похожа на... если так можно выразиться, «потайной» доспех. Не знаю, что именно зашито между слоями тонкой плотной кожи, но ограниченная (и всё же, определённо, имеющаяся в наличии!) гибкость наводит на мысль о стальных если не пластинках, то тонкой проволоке — наподобие той, из которой плетутся кольчужные кольца... Занятное изделие. Неизвестно, чьей работы. Где Ксо откопал такую странную одёжку? Думаю, даже богам неизвестно...