На пороге Мира
Шрифт:
– Дело на контроле у Императора! Рыть будут так, что каждую нитку в резинке от трусов под микроскопом посмотрят. Не прокатит в этот раз “ткнуть пальцем”.
– А чем плох вариант с раскрытием реального Кашима?
– Тем, что ему тринадцать лет, он не давал присягу, а еще является ликвидатором и “решил” уже пять “проблем”. Причем очень громких и “воняющих” проблем! Нас с вами живьем сожрут за такое сочетание. И это не говоря уже о Л-51, которое, надеюсь, ни при каких условиях не выплывет...
– Да уж, человек-проблема... Может: нет человека – нет проблемы?
– Не тот случай, – вздохнул мужчина
– А может... Что если Кашима нет в списке людей, присутствовавших на станции официально?
– Поясни?
– Что если Кашим – глубоко законсперированный агент, внедренный в Черное Солнце? И он среди тех троих, кому удалось уйти?
– ...и раскрыть мы его не можем, поскольку он все еще выполняет задачу! Гениально! – закончил мысль подчиненного мужчина за дубовым столом.
– А единственным свидетелем, видевшим Кашима, назначим кадета Жестянкина, – добавил мужчина с планшетом.
– Зачем? – насторожился мужчина за дубовым столом.
– Пора кончать с Черным Солнцем... Надоели они мне, хуже горькой редьки!
– И ты хочешь пустить утечку и натравить их на Кашима? Радикально.
– Они хотели сбросить орбитальную станцию на Новопитер, – пожал плечами мужчина с планшетом. – Что посеешь, то и пожнешь.
– Хорошо, – пристукнул по подлокотнику кресла мужчина, сидящий за дубовым столом. Он снова вернул присутствие духа, был собран и готов к принятию решений. – Значит сделаем так: на станции работал специальный агент Кашим. Именно он сорвал теракт. Подробности засекретить: слишком многое там будет несходиться и может испортить нам всю игру с ЧС. Кашим официально, для тех, кто был на станции, мертв. Для Московских следователей и Императора – выполняет задачу в Черном Солнце, глубоко под прикрытием и раскрыть его личность мы не можем. Пустить утечку, что Кашим продолжает внедрение, а кадет Жестянкин – единственный, кто его видел и остался жив.
– Слушаюсь, – сделал несколько пометок в своем планшете мужчина, стоящий напротив дубового стола.
– А Жестянкина мы всеже наградим. Воля Императора – закон. Проведем по нашему ведомству, внесем в личное дело Жестянкина под грифом “сов. секретно”. Сам Орден вручите лично, вместе со всеми положенными выплатами, как за боевую операцию, так и за Звезду Героя. Ежегодные выплаты оформите на его личный счет. Кстати, заведите его ему. И в Москву отрапортуем, что награда нашла Героя. Думаю такой вариант их устроит.
– Пожалуй, – согласился мужчина с планшетом. – Сложностей, конечно, будет много, но, думаю, все решаемо. Будем инструктировать Жестянкина по поводу ЧС?
– Скажите, что живых брать не обязательно. Остальное на его усмотрение.
– Жестоко...
– Новопитер – мой родной город. Здесь я родился, здесь моя семья живет... Не жестоко – справедливо!
*
====== глава 15 ======
Вечером, как и всегда, после отбоя, Леня шел в учебно-полигонный комплекс, где отряд “Скунс” проводил плановые занятия по отработке боя в условиях пром. зоны города. Обычно это было весело. Леня и ребята делились на команды, разбирали учебно-иммитационное оружие, с шутками-прибаутками, взаимными подколами в эфире, отрабатывали бой. Иногда просто играли в войнушку. Сегодня и намечалась именно такая “войнушка”. Леня шел в приподнятом настроении,
– Привет, ребята, – все же сказал он. – Чего мрачные такие? Умер кто?
– Пока нет, – ответил Шмель (в отряде не назывались имена, использовались исключительно позывные), неформальный лидер отряда.
– Настораживает слово “пока”, – заметил Леня.
– Иди сюда, Малек. Разговор есть, – махнул рукой Лапоть. Мальчик, слегка настороженно, но все равно спокойно подошел к стоящим. И подойдя, заметил еще одну странность: ребята были с оружием. Причем с боевым, а не учебно-иммитационным.
– Ты на орбитальной станции Заря-1 был? – спросил Говорун.
– Был, – не стал отпираться Леня. Вот только вопрос ему не понравился.
– Что делал?
– Летать учился, – честно признался мальчик, засовывая обе руки в карманы и беспечно пожимая плечами. На лицо его выползла открытая и доброжелательная улыбка. В широко открытых глазах плескалась безмятежность и свет. Весь его вид выражал дурашливость веселье. Беспечный малыш, ни больше, ни меньше.
– Кого-то знакомого видел там?
– Да, – снова пожал плечами он.
– Кого же? – уточнил Шмель.
– Его, – кивнул на Ромалэ мальчик. Тот мгновенно спал с лица и начал озираться на товарищей в поисках поддержки. А лица всех присутствующих повернулись к нему.
В этот момент Леня вытащил из кармана активированную светошумовую гранату и бросил под ноги Ромалэ. Эту штуку Жестянкин положил в свой карман сразу после разговора с “серым” человеком по поводу Черного Солнца. Граната сработала. Белый яркий свет вспышки на несколько мгновений залил всю комнату, а акустический удар стукнул по ушам, дезориентируя и сбивая с мысли. Когда свечение погасло, на площадке уже никого не было. Ни Лени, ни “Скунсов”.
– Малек, сука! – послышался голос Шмеля откуда-то из глубины комплекса. – Значит “Кашим” – это ты?!!
Но ответом ему была лишь тишина. Леня вообще воевал молча, отдавая команды лишь знаками. Исключение составляли лишь операции СКООНа, когда он командовал дюжиной.
– Пацаны! Валите его! – прозвучал снова голос Шмеля. – Он один, нас двенадцать – хана ему! – вот только этот крик стал последним в его жизни, так как в следующее мгновение в его глаз вонзился метательный нож, направленный уверенной рукой Жестянкина.
Еще секунда, и над телом Шмеля склонился мальчик, подбирая его оружие и обоймы к нему...
*
– У нас проблемы, – сказал, входя, мужчина с планшетом.
– Конкретнее! – мгновенно подобрался мужчина, сидящий за дубовым письменным столом.
– Кашим исчез.
– Мы же этого и ожидали, нет?
– Мы ожидали похищения.
– А там что произошло?
– Группа “Скунс” уничтожена. Прямо в тренеровочном центре. А еще точнее в комплексе для отработки боя в условиях пром. зоны города. Одиннадцать тел, два со следами пыток. На всех телах боевое оружие. И вообще в комплексе следы серьезного боя. Записи боя отсутствуют – следящая аппаратура была отключена еще до начала действий.