На пороге мира
Шрифт:
— И? — уже начиная догадываться, что дальше, улыбнулась Лена.
— Вчера я вернулся домой в засосах и с разодранной спиной… Скандала мне, конечно, не закатили — оснований не было: мы же не встречаемся, постель не делили, обещаний никаких не давали… Но этот взгляд… Я предпочел экстренно съехать, — резюмировал он свой сбивчивый рассказ.
— А сколько вы вместе прожили? — уточнила Гонцова.
— Полтора месяца где-то. А что?
— Полтора месяца под одной крышей с девушкой и ни разу ни-ни?
— Ну да, а что? Что тут такого? — искренне удивился
— Так не бывает.
— Почему?
— Потому что не бывает! Что с ориентацией и потенцией у тебя все в полном порядке, я убедилась лично. Или она — безобразно жирная, не следящая за собой, уродливая тварь, на которую без отвращения не взглянешь?
— Почему же? Очень милая и вполне себе стройная девочка с красивыми длинными ногами и третьим размером груди.
— Тогда точно: быть такого не может.
— Почему? — удивление его было столь искренним, что язвительная улыбка на ее лице увяла.
— То есть, ты серьезно?
— Да. Ты у меня первая. Это автоматически означает, что до тебя у меня никого не было. По-моему логично, — поправил очки «Вежливый Кролик».
— Полтора месяца?
— Да.
— И намеков не было?
— В каком смысле «намеков»?
— Макияж дома… Новый халатик, короче предыдущего… Неосторожные наклоны, обнажающие трусики или показывающие декольте… «Случайно» не закрытая дверь в ванную…
— А это были намеки? — удивился Леонид. — Видимо, зря я ее с собой в театр, кино и на аттракционы брал…
— Знаешь, Отмор, — серьезно, без даже тени шутки в голосе сказала Гонцова. — Сейчас мне начинает казаться, что это именно ты вспорол брюхо Касселю и задушил его кишками!
— ?
— Ты даже не представляешь, насколько жесток с ней!
— Но я же не обманывал ее. Не переспал и бросил. Нет! Наоборот, я не воспользовался ее слабостью…
— Милосерднее было бы переспать и бросить.
— Почему?
— Ты растоптал ее уверенность в себе, в своей женской привлекательности. Ты ее даже не отверг, ты ее ПРОИГНОРИРОВАЛ! Как мебель! Нет для женщины страшнее удара, чем равнодушие мужчины. Особенно того, который нравится! А ты ей явно нравился, раз уж она даже рискнула с тобой под одной крышей жить…
— Я вас, женщин, никогда не пойму, — вздохнул Леонид. — Нелогичные, противоречивые, парадоксальные… Как лучше делаешь, а в результате: ты же и сволочь!
— В этом ты прав, — вернула себе прежнее расположение духа Гонцова и с видимым удовольствием намазала плавленный сыр поверх куска колбасы на новом бутерброде.
— Я и сейчас не понимаю, — внимательно посмотрел на девушку он.
— А что тут непонятного? — примериваясь, с какой стороны лучше укусить, ответила Лена. — Кто она мне, эта корова с третьим размером? Никто. Так почему я должна ее жалеть? Тем более расстраиваться из-за нее в свое самое лучшее утро, за очень много лет?
— А оно действительно такое?
— Угумн, — кивнула Гонцова, кусая бутерброд.
— Ну, я пошел?
— Угумн.
— Пока! — парень подошел, наклонился к девушке, поцеловал в носик. Потом
— Сейчас кто-то никуда не пойдет, — честно предупредила она его, откладывая бутерброд в сторону.
— Извини, ничего не могу поделать, они, словно магнит: не отпускают, — промурчал Леонид и захватил сосок губами. Стон удовольствия сам собой вырвался из груди девушки. Она выгнулась и прижала руками голову любовника, который совершенно против этого не возражал.
Он своими руками обхватил ягодицы девушки и резко поднял ее, вызвав веселый вскрик. Лена обхватила его талию своими голыми ногами и, чуть сместив руки, обняла любовника за шею.
Лёня повернулся и бочком, чтобы видеть дорогу и ни во что не врезаться, понес смеющуюся Гонцову в спальню.
Глава 39
— Что ж, — сказал почти лысый мужчина с седеющей «круглой» бородой. — Твой доклад мы рассмотрели.
— И что? Какое решение?
— С одной стороны, плохо, что объект тебя раскрыл, но ожидаемо…
— Я же написала: он не раскрыл, он изначально прекрасно знал, кто я и где работаю, — вздохнула Гонцова, сидящая в кресле рядом с куратором.
— С другой стороны, — проигнорировал это высказывание он. — Выход на «откровенность за откровенность», тоже является эффективным методом добычи информации. К тому же, этим шагом ты сильно упрочила ваши отношения, получила приличный кредит доверия, и это хорошо.
— Так что по Жестянкину? Вы сделали запросы? В ОК МО и в Центр? — не утерпела она. Слишком сильно затрагивал ее лично этот вопрос.
— Сделали, можешь не переживать так сильно. Получили положителный ответ на оба.
— И?
— Кассель убит ликвидатором конторы по приказу из Центра. Кем именно и по чьему приказу, тебе знать не следует — не твой уровень. Скажу лишь, что его уже нет в городе и возраст у него слегка за тридцать, просто грим и гипноз (который ты совершенно точно вычислила) позволяли ему пудрить мозги свидетелям.
— А по Жестянкину?
— Его досье получено. И парень действительно интересный, но до «Ангела» не дотягивает.
— Я могу посмотреть?
— Смотри, — пожал плечами и развернул компьютер экраном к ней. — Копировать не дам, но прочитать можешь, — дождавшись разрешения, Лена приникла к экрану, словно умирающий от жажды к источнику пресной воды.
Досье было достаточно объемным и, как и сказал куратор, интересным.
Начать с того, что первое предложение о поступлении в Академию СИБ тот получил на год раньше самой Гонцовой, в восемь с половиной лет. Сдал все положенные тесты, причем, даже лучше нее, и притом значительно, что по физо, что по интеллектуальному развитию и обучаемости. И даже начал проходить обучение, где через год получил в результате несчастного случая травму головы, которая вылилась в неизлечимые хронические нарушения сна. Полгода реабилитации и здравствуй родной детдом.