На пороге Тьмы

Круз Андрей

Взял часы с тумбочки, всмотрелся, проморгавшись. Полдень. Не слабо вздремнул, если считать вчерашнее. Но от былой вялости не осталось и следа, чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся.

Сергей заехал ровно в два, как и обещал. Я видел, как его додж выехал из ворот рынка и по кругу, объезжая площадь, подкатил к гостинице, оставляя на дороге «елочные» следы колес. И когда он выбрался из-за руля и зашел в подъезд гостиницы, мы уже спускались. Федька же вообще внизу в баре сидел, чай пил.

— Ну что, готовы? — спросил Сергей после того, как все перездоровались. — Тогда поехали, я

отвезу. Там с вами еще человек поговорить хочет.

Уточнять кто мы не стали. Лично я просто догадался, для этого гением быть не нужно. В додже было просторно и тепло, тот, кто сделал открытую машину закрытой, толк в этом знал. Федька сел рядом с Сергеем впереди, а мы вдвоем протиснулись на заднее сидение. Пусть забираться было на него и не слишком удобно, но сидеть вполне нормально.

— А хорошо машину сработали, — похвалил я додж. — Здесь делали, в Сальцево?

— Ага, возле порта сервис, покажу, если надо, — ткнул он пальцем куда-то направо.

— Да надо, пожалуй, хочу «кюбеля» утеплить.

— Без проблем, все делают, — сказал Сергей, сворачивая куда-то в сторону порта.

— Не в «Сибирь» едем, что ли? — спросил заметивший это первым Федька.

— Нет, старший к себе пригласил, — покачал головой наш водитель. — Я с ним с утра виделся, вот он и решил кругами не ходить, а сразу карты на стол выложить. Все как вы хотели так сказать.

Ну да, можно и так сказать.

Немного покрутившись по улица Сальцево, додж выехал на широкую, покрытую укатанным снегом дорогу, ведущую прямо к порту. На въезде Сергей махнул рукой охраннику, поднявшему шлагбаум, машина попетляла между складов, после чего мы уперлись в еще одни ворота, тоже охраняемые, через которые нас пропустили тоже без всяких возражений.

Мы оказались на довольно просторной расчищенной стоянке у длинного причала, возле которого стояло несколько довольно больших пароходов явно обжитого вида, и один настоящий плавучий дом вроде той плавконторы, которую Федька мечтал угнать из окрестностей Красношахтинска. А у кого-то уже мечта сбылась, получается. Там же стояло несколько машин, из которых две явно принадлежали самому Болотову — два мерседеса серии «1500», переделанные из обычного войскового транспорта в нечто представительское. А что, очень круто по нашим реалиям. Ну и еще несколько разных машин стояло, включая еще один «жук» на шасси «кюбеля», выкрашенный в черный цвет. У одного из мерседесов стоят двое в черных тулупчиках, с ППШ на плече. Ждут кого-то?

— Старший на воде живет? — уточнил я, выбираясь с заднего сидения.

— Да, и к своей работе ближе, и безопасней считается, — кивнул Сергей. — Пошли, нас ждут.

Почему-то я ожидал каких-то особых мер безопасности, но ничего такого не было. Ни охраны на входе, ни телохранителей. Поднялись по добротным, тщательно очищенным от снега сходням, позвонили в дверь и нам открыла молодая женщина в традиционном здесь прикиде, то есть в брюках со множеством карманов, крепких ботинках и толстом свитере, из-под которого немного высовывался край кобуры. Сергей назвал ее Наташей. Она показала нам куда вешать верхнюю одежду, а на пистолеты на ремнях даже внимания не обратила. Ну, может и правильно, мы там все равно никого убивать не собирались.

Ну и принимающей стороне честь делает, не параноик в стиле многих других власть предержащих.

Из тесноватой и явно пристроенной позже прихожей мы вошли в просторный холл, скорее даже гостиную, отделанную сплошь светлым деревом — самая престижная отделка из доступных по местной убогости. У дальней стены даже камин был, сложенный из круглых речных голышей, и в нем сейчас плясал небольшой огонек. По стенам головы всякого зверья развешаны, и медведь есть, и кабаны, и лось огромный, и волки. На дальней стене пяток винтовок, ничего особенного, наши трехлинейки и немецкие маузеры. И двустволка одна, в очень пышном исполнении, сплошное серебро.

— А что, уютненько, — одобрительно сказала Настя.

— Вы в столовую проходите, сейчас обедать будем, — сказала Наташа, показав на двустворчатую дверь справа. — Отец сейчас спустится, он там по телефону разговаривает, — добавила она, указав куда-то на потолок.

Столовая по стилю соответствовала гостиной, тоже сплошь дерево, которое, похоже, еще и прижимало к стенам дополнительный слой утеплителя. Иначе бы так тепло в этом просторном сооружении не было, невзирая на батареи и камины. Камин был и в столовой, но главным в ней был все же просторный, человек на двадцать, обеденный стол.

— Отец гостей любит, — пояснила Наташа. — Присаживайтесь.

Стол был уже накрыт скатертью, приборы расставлены, хотя по моим прикидкам количество приборов никак количеству приглашенных не соответствовало, маловато нас как-то. Сразу же за нами молодой толстый парень вкатил в столовую сервировочный столик, уставленный кастрюлями и судками, а не менее упитанная тетка сноровисто взялась расставлять все это по столу. Охраны нет, но прислуга имеется.

Запахло. Аппетитно так запахло, всерьез, чуть слюнями не захлебнулся.

Дверь в столовую снова распахнулась, вошел мужик лет пятидесяти с виду, сухощавый, невысокий, с седоватыми короткими волосами. А с ним еще мужик, повыше, рыжий, носатый, красномордый, с широкой блестящей лысиной.

— Присаживайтесь, что стоите? — спросил с ходу худощавый. — И давайте знакомиться, — он первый протянул руку Насте. — Я — Павел Болотов, здесь за гостеприимного хозяина. А это Егоров Иван Степанович, все он более как Егор известен.

Вот как… чего не ожидал, того не ожидал. Слыхал, что Болотов с Егором вроде как даже не в ладах, а тут на тебе. Или это Болотов действительно решил сыграть в открытую со всеми и собрал для этого всех в одном месте? Может и так, почему бы и нет.

Перездоровались все за руку, расселись за стол. Тетка взялась разливать по тарелкам совершенно роскошный борщ, какого я уже давно не пробовал. Поток слюноотделения возобновился. Толстый же хлопец обежал всех сидящих с графинами, разливая традиционный здесь морс и ледяную водку по рюмкам. Когда прислуга свои дела заканчивала, все молча сидели, и лишь когда они из столовой вышли и двери за собой закрыли, Болотов заговорил.

— Я с тоста начну. За понимание. Потому что без понимания ситуации мы можем такого наворотить, что сами потом не расхлебаем последствия. Поэтому предлагаю за это самое понимание и выпить.