На повестке дня — Икар
Шрифт:
— И кто же он? — спросил Мандель.
— Позвольте мне показать его вам, — произнес Варак. Достав из кармана пульт дистанционного управления, он отошел от экрана. — Возможно, некоторые из вас узнают его, в таком случае приношу извинения за то, что назвал его анонимом.
Пучок света вырвался из проектора, и на экране появилось лицо Эвана Кендрика. Цветной слайд подчеркивал сильный загар, щетину на скулах и подбородке, пряди русых волос, закрывающие уши и шею. Он, сосредоточенный и задумчивый, щурясь, смотрел на
— Он похож на хиппи, — сказала Маргрет Лоуэлл.
— Ваше впечатление объясняется определенными обстоятельствами. Снимок сделан в последнюю неделю четырехнедельного спуска по горным рекам в районе Скалистых гор, который он совершает ежегодно один. Без компании и проводника... — Варак продолжил показ слайдов, останавливаясь на каждом в течение нескольких секунд.
Кендрика фотографировали в моменты преодоления порогов. Вот он в сильно накренившейся байдарке между острыми валунами, вот он среди бурлящей воды и пены... Горная растительность по берегам реки подчеркивала, насколько беззащитен человек и его суденышко перед непредсказуемым могуществом природы.
— Остановите на минуту! — воскликнул Самуил Уинтерс, уставившись на изображение через стекла своих очков в черепаховой оправе. — Задержитесь на этом слайде, — продолжил он. — Вы никогда не говорили мне об этом. Он ведь огибает излучину, направляясь в базовый лагерь ниже водопада Лава-Фоллз, что на севере Калифорнии.
— Совершенно верно, сэр.
— Тогда он должен был пройти пороги, относящиеся к пятой категории сложности.
— Разумеется, сэр.
— Без проводника?
— Без проводника.
— Он что, сумасшедший? Несколько десятков лет назад я спускался по этой реке с двумя проводниками и натерпелся страху. Зачем это ему нужно?
— Он делает это уже в течение пяти лет, каждый раз, когда возвращается в Штаты.
— Возвращается в Штаты? — подался вперед Иаков Мандель.
— Шесть лет тому назад он работал инженером-строителем в восточной части Средиземноморья и в районе Персидского залива. Совсем другая природа, иной ландшафт... Полагаю, он просто отдыхал, меняя обстановку.
— И всегда один, — произнес Эрик Сандстрем.
— Не совсем так, сэр. Иногда прихватывал с собой женщину.
— Значит, он явно не гомосексуалист, — заметила миссис Лоуэлл.
— Я никогда не пытался даже намекнуть на то, что он гомосексуалист.
— Однако вы ничего не говорили о его жене или семье, а это, как мне кажется, имеет немаловажное значение. Вы сказали, что сейчас он проводит свой отпуск в одиночестве.
— Он холостяк, миссис Лоуэлл.
— Это обстоятельство может создать определенные трудности, — заметил Сандстрем.
— Совсем не обязательно, сэр. У нас впереди еще два года, чтобы решить эту проблему. Женитьба в год выборов может даже увеличить шансы на успех.
— Особенно во время нахождения у власти президента,
— В жизни, сэр, всякое бывает!
— Минуточку! — Мандель поправил очки в металлической оправе. — Говорите, он работал в районе Средиземноморья?
— Шесть лет прошло с тех пор. Он продал свою компанию и вернулся домой.
— Почему он это сделал?
— Произошел несчастный случай, погибли почти все его партнеры и члены их семей. Трагедия потрясла его.
— Была ли в этом его вина? — спросил Мандель.
— Никакой! Обвинение предъявили фирме, поставившей бракованное оборудование.
— А в финансовом отношении он что-либо от этого выиграл? — Взгляд Манделя сразу стал жестким.
— Напротив, сэр! Он продал свою компанию меньше чем за половину ее рыночной стоимости. Даже доверенные лица, заключавшие сделку, были поражены. Корпорация, которая приобрела его компанию, собиралась заплатить в три раза больше.
Взоры членов общества «Инвер Брасс» вновь обратились к изображению человека, преодолевавшего крутой поворот в бурлящих потоках воды.
— Кто фотограф? — спросил Логан.
— Это мои фотографии, сэр, — ответил Варак. — Я следовал за ним, но ни разу не попался ему на глаза.
Неожиданно характер изображения резко изменился. Предполагаемый кандидат предстал перед взорами присутствующих уже не в потрепанной одежде на фоне бурных порогов или готовящим в одиночестве пищу на костре, а гладко выбритым, аккуратно постриженным и причесанным, в темном деловом костюме с атташе-кейсом.
— Это же Вашингтон! — произнес Эрик Сандстрем.
— А это лестница, ведущая на Капитолийский холм, — воскликнул Логан, глядя на следующий слайд.
— Я узнал его! — сказал Сандстрем, потирая правой рукой висок. — Мне знаком этот человек. С ним связана какая-то история.
— Я как раз собирался продолжить свои рассказ.
— Достаточно, Милош! — решительно заявила Маргрет Лоуэлл. — Пора перейти к сути. Может, вы наконец скажете, кто он на самом деле?
— Его имя Эван... Эван Кендрик. Он конгрессмен от девятого округа штата Колорадо.
— Так он член палаты представителен? — воскликнул Иаков Мандель. — Никогда не слышал о нем, хотя считал, что знаю почти каждого из тех, что в Капитолии. Имя, фамилию, разумеется, а не лично.
— Он недавно в конгрессе, и его избрание не получило широкого освещения. Победил на первичных выборах, а поскольку оппозиции в этом округе вообще не существует, победа оказалась равносильна избранию. Я упомянул об этом потому, что конгрессмен, как мне представляется, не согласен со многими направлениями как внутренней, так и внешней политики Белого дома. Во время первичных выборов он, к примеру, избегал высказываний по поводу национальной политики.