На пределе

Браун Сандра

Шанталь крепко обхватила его твердую, мускулистую спину. Она даже не успела сообразить, что произошло, как он уже лежал на ней, ритмично двигая бедрами. Внезапно он снова приподнялся на локтях и взял ее лицо в свои ладони. Когда он опять припал к ней, чтобы поцеловать, соски ее, все еще влажные от ласк, уткнулись в густую растительность на его груди. И Скаут, и Шанталь одновременно застонали от наслаждения.

Она легко провела ногтями по его ребрам, добравшись до талии. Издав низкий горловой звук, он поймал одну ее руку и потянул вниз, вынудив ее пальцы охватить

твердую выпуклость в его шортах.

Шанталь вздрогнула сначала от неожиданности, потом от восторга, а потом от испуга. Он что, жаждет таких интимных ласк от всех своих подружек? И от своей будущей жены? Или только от девушки с острова?

Она оттолкнула Скаута и выбралась из-под него одним сильным рывком. Когда он пришел в себя, она уже сидела, прислонившись к пальме, с трудом переводя дыхание и прикрыв ладонями обнаженную грудь.

– Что с тобой, черт побери? – с присвистом произнес он, моргая.

– Я должна была остановить это.

Он набрал полную грудь воздуха.

– Зачем?

– Потому что я предпочитаю не заниматься с вами любовью.

– Несколько минут назад ты предпочитала обратное. – Он пытался сдерживаться, чтобы не показать, насколько он взбешен.

– Мне очень жаль, – искренне прошептала она.

– Извинения на этот раз не пройдут, Шанталь. Ему от извинений не легче. – Для убедительности он положил ее ладонь себе на шорты.

Грубый жест взбесил и обидел ее.

– Как вы смеете!..

– Нет, как ты смеешь зайти так далеко и внезапно остановиться? – закричал он. – Что ты о себе воображаешь?

– А вы что обо мне воображаете? – огрызнулась она. – Местная девчонка, с которой можно позабавиться во время отпуска?

– Отпуска! – Он с трудом поднялся сначала на одно колено, потом на обе ноги. – Ты называешь отпуском похищение, рану и шантаж, направленный на то, чтобы заставить меня строить мост? Ты не находишь, что после всего, что ты со мной проделала, мне полагается компенсация?

Она прижала руки к груди, будто он и впрямь собирался ударить ее.

– Вы рассчитывали, что я поведу себя с вами как потаскуха, пока вы тут строите мост, я верно поняла? Мост взамен неограниченного пользования моим телом?

Его неуважительное отношение оскорбило ее до глубины души. И глубоко ранило. А она-то уже успела подумать, что он – мужчина другого разряда, более порядочный, чем все встречавшиеся ей.

– Что ж, очень хорошо, мистер Ритленд. – Шанталь была раздавлена. – Я стану спать с вами, пока вы здесь, если это потребуется для того, чтобы у моих людей появился новый мост. Но, – добавила она, переведя дыхание, – каждый раз, когда вы будете пользоваться услугами моего тела, знайте, что единственная причина, по которой я уступила, именно в этом. Я буду ненавидеть и презирать вас. А поскольку я действительно считаю вас цельным человеком, я смею полагать, что впоследствии вы тоже станете ненавидеть и презирать себя. – Она смотрела прямо ему в лицо. – Вы этого хотите? Вам надобна шлюха, которая ценит вас более низко, чем вы ее?

Он с силой и со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и прорычал:

– Убирайся ко

всем чертям от меня подальше, пока я не воспользовался твоим щедрым предложением.

Шанталь сама не понимала, до какой степени она страшится его ответа и одновременно насколько он для нее важен, пока не услышала его последних слов. Напряжение оставило ее, она пришла в себя и с протянутыми руками подступила к нему.

– Я помогу вам добраться до дома.

Он оттолкнул ее.

– Я сказал, убирайся от меня ко всем чертям!

– Вы не сможете сами дойти до дома с такой ногой…

– Моя нога в данный момент, – перебил он ее, сделав ударение на первые два слова, – беспокоит меня меньше всего.

Они обменялись страстными и вместе с тем полными страдания взглядами, и Шанталь отвернулась. Она медленно поплелась по тропинке одна.

8

Утром, когда Шанталь варила кофе на кухне, в дверях появился, опираясь на импровизированный костыль, Скаут. Она сразу заметила, что он снял повязку. Шрам выделялся неровной ярко-розовой полосой, но припухлость вокруг значительно уменьшилась. Волосы у него были взлохмачены, а шорты измяты. Он еще не успел побриться, и было ясно, что ночь он провел на пляже. Он выглядел помятым и злым. И в то же время он показался ей удивительно мужественным и щемяще несчастным. Шанталь подивилась самой себе: как это она устояла и не отдалась ему прошлой ночью?

– Кофе готов? – сердито спросил он.

– Почти. – Она улыбнулась мальчику, который жался к Скауту, словно став его тенью. – Bonjour, Jean.

– Bonjour, – сонным голосом отозвался мальчуган.

Шанталь повернулась к плите, топившейся дровами, и устремила взгляд на синий в крапинку эмалированный кофейник. Такой допотопной посудине самое место в лачуге, где-нибудь в провинциальной Америке, а не рядом с изящным фарфором, вывезенным ее отцом из Франции.

Пока Скаут усаживался на стул, она налила ему кофе в одну из бесценных чашек. От предложений помощи она воздержалась, догадавшись, что ему это не понравится, и Скаут сам уселся на стул. Преданный Джонни тут же поставил поближе костыль, прислонив к столу так, чтобы Скаут мог дотянуться.

– Откуда вы его взяли? – поинтересовалась Шанталь, подсаживаясь к столу со своей чашкой кофе.

– Сделал утром. Рано утром. Джонни притащил мне нож, когда я подыскал то, что требовалось. Это он помог мне отыскать подходящую крепкую палку. – Скаут улыбнулся мальчику, и в ответ тот просиял беззубой улыбкой, почуяв одобрение своего кумира.

– С ним, конечно, будет сподручнее.

Скаут кивнул и принялся за кофе. Оба избегали смотреть друг другу в глаза, и каждый думал о прошлой ночи, поцелуях, которыми они обменялись, и о ласках, что пьянили и лишали сил.

Чтобы разорвать напряженную тишину, Шанталь спросила:

– Будете завтракать прямо сейчас?

– Если опять рыба, то нет.

– Каждый получил свою долю от свиньи, зажаренной вчера в честь праздника.

– Местная разновидность ветчины или бекона? Островной вариант, так сказать?