На привязи
Шрифт:
– Вставай, – велит он, – отведу тебя в душ.
Я поднимаюсь, придерживая одеяло, но не пойду же я с ним. А Борька стоит и ждет, приглядываясь. Отбрасываю одеяло и гордо выпрямляюсь. Я голая, соски от холода опять начинают торчать, на них Борька и смотрит, приближаясь. Затем резко опускается, садится на корточки, доставая из кармана ключ. Этим ключом он снимает путу с моей лодыжки. Поднимаясь, Борька ведет по моей ноге, от щиколотки до внутренней части бедра. Касаясь горячими пальцами лобка, он полностью выпрямляется:
– Ты красивая. Блядь… –
«Неудобно» и «Борька» – два полярных слова, не сочетаемые друг с другом. Никогда и ни с кем ему не было неудобно. Но то, что стоит, это да. Увы, я не раз замечала.
Он берет меня за руку и ведет к открытой все это время двери. Оказавшись за пределами промозглого подвала, я пытаюсь осмотреться. Но свет, такой яркий и уже непривычный глазам, режет, я щурюсь и мало что вижу. Довольно узкий коридор с каменными стенами, справа стена заканчивается, вижу кусок ступени лестницы, ведущей вверх. Но Борька ведет меня в другую сторону.
Здесь дверь, не такая массивная, как в месте моего заточения. Борька толкает ее двумя пальцами, она открывается вовнутрь. Мы заходим: сначала я, а затем Боря. Темно, влажно. Щелчок – включается свет, не такой яркий, как в коридоре, но и не такой тусклый, как в подвале.
Ванная комната, если ее можно так назвать. Обложенная потрескавшейся местами голубой плиткой, без ванной – просто металлический поддон со сливом в дальнем углу, там же на стене висит душ-лейка. За мной маленькая полка с душевыми принадлежностями, рядом крючок, на котором висит пара белых полотенец.
Борька закрывает дверь, берет с полки кусок мыла и мочалку, сует мне, а потом ведет меня за локоть к душу. Включает воду, проверяет ее температуру. Я встаю под тёплые струи воды, зажмуриваюсь, по инерции начинаю тереть себя намыленной мочалкой: шея, грудь, живот, бедра. Мыло вкусно пахнет розой, на мгновение я проваливаюсь куда-то, ловя себя на мысли, что пусть хоть на секунду, но мне становится хорошо. Приятно смыть с себя и прикосновения Борьки и следы от его семени на своем теле. Я улыбаюсь, вскользь, бегло и… прихожу в себя. Тут же чувствую, как Боря на меня смотрит, буквально жалит своим взглядом, проникая под кожу, глубже и больнее, чем игла тату мастера.
А она была во мне не раз.
На моем теле несколько татуировок, делала я их после важных или особых событий в моей жизни. Например, так горячо любимый Борькой дракон внизу живота прячет шрам от полосной операции.
Глава 6
Борька раздевается. Не намерено смотрю на его обнажённый торс. С досадой подмечаю: хорош, сукин сын! Тело рельефное, подкачанное, загорелое. Увидела бы его в первый раз – мне бы понравилось, зацепило. И татуировка внизу живота смотрится гармонично. Мой дракон ему идет, черт его подери!
Ниже его живота не смотрю. Не хочу…
Он подходит ко мне, забирает из моих рук мочалку.
– Повернись, – говорит
Я делаю к нему шаг, поворачиваюсь спиной, Борька начинает мылить эту часть моего тела, постепенно опускаясь ниже. Ягодицы он мылит дольше, а потом резким движением просовывает мочалку между моих ног, интенсивно и грубо намыливая нежное место. Хватает меня за плечо, поворачивает к себе лицом, опять просовывая мочалку между ног. Я стою с закрытыми глазами, прикусив губу.
А он все мылит, с каждым движением все резче, грубее, злее… Мне становится больно, и я останавливаю движения Борькиных рук, впиваясь пальцами в его запястья. Он прекращает, швыряет мочалку на пол, а потом, толкнув меня под струи воды, начинает водить ладонями по моему телу, смывая пену.
Закончив, Борька разворачивает меня к себе спиной и прижимается, схватив и сильно сжав мою грудь. В поясницу упирается доказательство того, что он готов. Он снова будет меня трахать.
Борька слегка приседает и начинает водить членом по моей межягодичной складке. Я сжимаюсь – нет, только не туда! Я еще никому не позволяла заниматься с собой таким видом секса.
Продолжая водить членом, Борька наглаживает ладонями мои ягодицы, а потом скользит пальцами ниже, в пах, к влагалищу. Засовывает туда палец легко и беспрепятственно. Я вздрагиваю, напрягая мышцы. Но Боря упрямо продолжает судорожные движения пальцем.
– Крис, – шепчет он возбуждённо, – тебе нравится… пальчиками? – спрашивает, засовывая в меня уже два.
Если бы это был не Борька, я бы, может, и призналась себе, что мне приятно. Но нет.
Я качаю головой, и почти сразу же вместо пальцев во мне оказывается Борькин член. Головка входит легко, а вот по длине мое нутро сперва отказывается его принимать в такой позе. Но Борька настойчив, толкается вперёд, сопя и мыча. И вот он уже полностью во мне, чувствую мужской лобок, который соприкасается с моими ягодицами. А потом начинается…
Борька буквально насаживает меня на себя, помогая руками, двигая мои бедра. Я старательно молчу, а хочется кричать, но не от удовольствия, какое там – от отвращения.
Я выгибаюсь, цепляюсь руками за стены, одна из плиток отваливается от моего натиска, с треском падает в поддон, и я царапаю ладонь о шершавую поверхность. Боль отвлекает от того, что происходит сзади.
– Да, – стонет он, – моя девочка, теперь моя.
«Ненадолго», – упрямо маячит в голове, хоть я в этом сомневаюсь.
Борька бурно кончает, не на меня, нам под ноги. Вода, которая продолжает литься из душевой лейки, тут же смывает сперму в слив. Я зачем-то наблюдаю за этим, и мне хочется истерично смеяться.
Постояв немного под душем, Борька выключает воду. Отходит от меня, но быстро возвращается и укутывает меня сзади в полотенце. Я зажмуриваюсь, чтобы не выпустить просящиеся слезы.
– Посмотри на меня, – слышу хриплый шепот. Распахиваю ресницы, тут же встречаясь взглядом с Борькой. Его зрачки сужены, в них плещется лёгкое безумие и ненасытная похоть.