На прорыв времени! Дилогия
Шрифт:
– Да, сэр. Более того, я даже думаю, что у нас есть неплохой шанс победить относительно бескровно.
– В смысле?
– Советы не ждут нашей атаки… Хотя нет, я неправильно выразился, – поправил себя Маршалл. – Естественно, Сталин ждет нашего нападения. Но он считает, что мы не нападем, пока не закончится война с Японией. Более того, разведка убеждена, что русские не будут готовы к полномасштабной войне с нами до осени сорок седьмого года.
Нервно расхаживающий по Овальному кабинету Трумэн неожиданно рявкнул:
–
Удивленный сильной реакцией президента, хозяин Пентагона тем не менее уверенно ответил:
– Для приведения в действие нашего плана – абсолютно. – И после секундной паузы добавил: – Сэр.
– Но ведь наша стратегия как раз и рассчитана на сорок седьмой год! И до этапа атаки на Союз срок больше года! Года, черт побери!
– На самом деле нет, мистер президент. Тот план, который вы подписывали, как раз и был рассчитан на середину сорок шестого года. На август.
Сказать, что Трумэн удивился, – значит не сказать ничего.
– То есть как? Я отчетливо помню даты в этом документе – все-таки в этом кабинете пока еще не каждый день решаются вопросы объявления войны одной из мощнейших держав мира.
– Я и не говорю, сэр, что в нашем плане значилась другая дата.
– Ничего не понимаю, – американский президент недоуменно посмотрел на генерала. – Вы же сами сказали, что вторжение готовилось на сорок шестой, а не на сорок седьмой?
– Я поясню. В планах «Августовской бури» специально поставлен не тот год.
– То есть как? Зачем?
– ФБР полагает, что в наших рядах имеется высокопоставленный шпион. Причем имеются серьезные подозрения, что этот самый предатель – из вашей администрации, господин президент. И срок, на который официально, так сказать, готовилась «Буря», предназначен для введения Сталина в заблуждение.
– Но мне-то почему не сказали?
Генерал Маршалл отвел глаза и пожал плечами. А затем изменил тему разговора:
– Наша стратегия будет заключаться в одновременном мощном ударе по нескольким направлениям. Во-первых, наша итальянская группировка нанесет удар в Югославии. Это вспомогательный удар. И главные удары – сильнейшая бомбардировка кавказских и румынских нефтепромыслов. Одновременно с этим наши войска перейдут в наступление в Иране, в Китае и с турецкими союзниками на Кавказе и в Болгарии.
– Вы сошли с ума!!! Это все будет бесполезно! Русские не будут сдаваться. Это же понятно любому идиоту с улицы!
– Мы их вынудим, нанеся чудовищный удар по экономике.
– Разбомбив три завода? – съязвил Трумэн, нервно расхаживая по кабинету.
– Мы нанесем удар по нефтедобыче и нефтепереработке. И по электростанциям. Без нефти и электричества их способность
– Я этот план не одобрю. Ни за что, – американский президент отрицательно покачал головой. – Я еще не спятил. Немцы и русские смогут ответить аналогичными мерами. Что является неприемлемым вариантом.
– Не смогут. Наше превосходство в авиации слишком велико. Даже если предположить, что каждый их самолет прорвется к территории США – что само по себе уже невероятно, – то даже в этом случае ущерб будет несопоставим.
– То есть вы считаете смерть тысяч наших граждан приемлемой? – Трумэн гневно посмотрел на генерала, словно не верил услышанному.
– Применение Японией оружия массового поражения уже нанесло нам приличный ущерб. Этот, согласно нашим экспертам, будет значительно меньше. Америка выдержит.
– Вы сошли с ума! – с ужасом произнес Трумэн, глядя на главу Пентагона. – Генерал, вы действительно предлагаете мне принять смерть тысяч мирных американцев на территории Соединенных Штатов как неизбежный факт?
– Сэр, в любом случае это маловероятный сценарий. Мы же не будем требовать от Сталина капитуляции. Мы просто подвинем его из Европы. А добьем уже потом, – Маршалл в очередной раз пожал плечами. – Тотальная война Сталину не нужна. По крайней мере, сейчас. Он предпочтет выждать и получше подготовиться – а поэтому отступит.
– А жизни миллионов наших солдат стоят этого риска?
– Сэр, я еще раз повторюсь: планируется ограниченный конфликт. Мы уничтожим пару десятков советских дивизий, нанесем сильный удар по промышленности – большего не понадобится. Аналитики и разведка единодушны в этом вопросе, – и, видя, что президент колеблется, генерал выложил свой последний козырь: – А для вразумления коммунистов наша авиация нанесет два чудовищной силы бомбовых удара по японским городам. Киото подвергнется химической атаке, а Токио – обычной бомбовой. После обеих выживут единицы. Примерив ситуацию на себя, русские будут вынуждены пойти на компромисс.
– Черт возьми, надеюсь, вы правы, Джордж. Потому что я боюсь даже представить, что будет, если в ваши рассуждения вкралась ошибка, – все еще не уверенный в ответе президент подошел к окну.
Третья мировая война стала еще на шаг ближе.
29 июля 1946 года. Передовица газеты «Правда»
«Уже не война».