На прорыв времени! Дилогия
Шрифт:
– Антонов! – Появившийся в казарме Веткач выглядел измотанным.
– Товарищ генерал-майор. – Капитан не успел вытянуться перед командиром, когда тот жестом показал тому на стул.
– Опять отличился, Вова. Молодец.
– Служу…
– Оставь, Вова, – перебил Антонова Веткач. – Не надо. Вот что я тебе скажу. Светят тебе большие звезды, сынок. Очередного генерала вермахта лишил. Одного в плен взял, другого пристрелил.
– Это не я, товарищ генерал-майор.
– Группой ты командовал? Ты. Значит, твоя победа. Тем более что фактически именно ты операцию спланировал. Что, конечно, не умаляет заслуг сержанта. И он свое получит. Так что быть тебе скоро майором. В любом случае, будем в Смоленске, звезды получать будешь. Ну и очередную висюльку. По бабам пройдешься. – Увидев мгновенно помрачневшее лицо капитана, Веткач грустно вздохнул: – Ты извини, сынок, запамятовал я про невесту твою. Но ничего, время лечит. Так что отдыхай. На фронте нас некоторое время не будет…
17 декабря 1941 года. Польша, Варшава.
Привалившись к полуразрушенной стене, капитан Васильев неторопливо пережевывал остатки своего небогатого ужина. Появление в комнате встревоженного солдата встретил со спокойствием человека, не раз видевшего смерть и игравшего с нею каждый день.
– Тащ капитан! – Паренек вытянулся.
Васильев облизал ложку и, отложив ее в сторону, кивнул.
– Какое-то шевеление на стороне фрицев. Стрелять – не стреляют, но товарищ сержант считает, что они готовятся к атаке. Вот, послал к вам… – Красноармеец захлопал глазами.
Командир задумался. С одной стороны, атака в ночной тьме – вполне в стиле фашистов, особенно учитывая последние дни. С другой – у него это направление прикрывается девятью пулеметами. И немцы это знают – за последние два дня провели несколько провалившихся наступлений… Ладно, в любом случае надо пойти посмотреть.
Все так же неторопливо поднявшись, капитан подхватил приставленный к стене ППШ и знаком приказал солдату двигаться впереди.
Перейдя к другой части превращенного в крепость дома и поднявшись на второй этаж, Леонид тихонько похлопал по плечу сержанта, напряженно всматривающегося сквозь амбразуру в зимнюю тьму. Означенный сержант, родом из Якутии, вместе с братом составлял лучший расчет пулемета из имевшихся в роте. Хотя, как подозревал Васильев, не только в роте.
– Чего такое, Федор? – Якут вместо ответа кивнул на дом, отделенный от расположения советского подразделения небольшой площадью. Но затем все же сказал: – Какое-то шевеление, товарищ капитан. Плюс слышали моторы. Может, танки, может, еще что. Но уж больно они тихо себя весь день вели.
«Копили
– Так, ясно. Красноармеец! – Паренек, все время разговора простоявший рядом, снова вытянулся. – Топай к расчету Савинкова. Пусть займут позицию рядом с Елецким, на третьем этаже. Но пусть сам подойдет сначала ко мне. Федор, – Леонид повернулся к сержанту, – у тебя сколько патронов?
Якут, погладив трофейный немецкий МГ, ответил почти сразу:
– Еще надолго хватит, товарищ капитан. Почти девятьсот штук.
– У Елецкого хуже… отдашь ему одну ленту.
Не дожидаясь ответа, пригнувшийся Васильев быстро проскочил полуоткрытый участок образованный обрушившейся частью стены дома.
И это спасло ему жизнь. Неожиданно с немецкой стороны раздался громкий выстрел артиллерийского орудия, снаряд из которого влетел практически точно в то место, где только что был командир роты.
– Твою мать! Суки! – Кинувшись назад, Леонид обнаружил забрызганного кровью сержанта, наполовину заваленного камнями рухнувшей стены. Взгляд переместился чуть дальше. Брат Федора был мертв. Однозначно и бесповоротно.
– Федя, не смей умирать! НЕ СМЕЙ! У немцев теперь большой должок перед тобой. Тебе еще Берлин брать, так что давай, оставайся тут со мной. – Вытаскивая пулеметчика из-под обломков, капитан продолжал что-то ему говорить, не давая потерять сознание.
Тем временем немецкая сторона осветилась многочисленными вспышками винтовочных выстрелов и пулеметных очередей.
– К бою! – Приказ был, в общем-то, излишним, бойцы все сами прекрасно понимали. – Санитар!
– Тащ капитан! – Возникший рядом расчет с ПТР дожидался указаний.
– Дуй к Елецкому! Будет немецкий танк – подпустишь поближе и вмажешь в борт! Понял?
– Так точно! – Уже собравшийся унестись на позицию Савинков был остановлен твердой рукой командира.
– Стой! Отнесешь ему патронов. Здесь они уже не понадобятся. – Васильев кивнул на аккуратно сложенные пулеметные ленты.
– Звали? – Появившийся рядом фельдшер недоговорил. Увидев раненого сержанта, он кивнул и принялся за работу.
Взлетевшая ракета осветила поле боя причудливым, чуть мигающим светом. Организованно наступающие люди в немецкой форме мгновенно залегли, прячась за немногочисленными укрытиями. Стреляющие с советской стороны пулеметы были в этот момент несколько заняты перестрелкой со своими коллегами, поэтому гитлеровской пехоте доставалось не так уж и сильно.
Вскинув к плечу ППШ, Васильев дал короткую прицельную очередь. Перебегающий к какой-то куче мусора солдат словно споткнулся, рухнув на середине пути.