На прорыв времени! Дилогия
Шрифт:
Компьютеры опять же делают. Теперь, по окончании мировой бойни, Союз может позволить себе траты ресурсов на исследования ЭВМ. Пока, насколько знал Ледников, все еще использовались лампы, но скоро придет очередь полупроводников…
Интересно, с каким годом можно сравнить состояние промышленности СССР? С одной стороны, налаживается производство невероятных, по нынешним меркам, вещей. С другой – культура производства та еще. Даже на одном заводе умудряются частенько выпускать невзаимозаменяемые детали. То есть заменять друг друга они могут – это, конечно, да. Только для этого обычно нужна кувалда или что-нибудь в этом роде.
Но это дело поправимое. Еще лет десять
Ледников покачал головой. Никаких десяти лет у Союза, скорее всего, не будет. Дряхлеющий лев и матереющий тигр не захотят делиться с медведем неправедно нажитым добром. И, поднабравшись сил и опыта в войне с микадо, направят все свои усилия на уничтожение Советского государства. Естественно, понабрав к себе в банду кучку шакалов.
И вот еще вопрос – бразильцы. За кого они? Приезжавший в Москву Гаспар выглядел вменяемым и адекватным. И утверждал, что Бразилия Союзу друг. Но как оно на самом деле?
Лаврентий Георгиевич сделал внушительный глоток и поставил пустой бокал на стол. Усмехнулся. Да ни за кого они – только за себя. Было бы выгоднее и безопаснее подпрячься за США – они бы ни секунды не раздумывали.
Ладно, вернемся к нашим баранам. Волновала преемственность политики. С одной стороны, Хрущев – уже давно труп. Как, в общем-то, и Булганин. Почему Сталин пощадил Маленкова – тот еще вопрос. За хорошую работу, наверное.
Но это не давало гарантий. С другой стороны, на сцене появился Рокоссовский. Нынешняя верхушка его недооценивает, считая очередным порученцем вождя и ничем более. Но с другой стороны… Чувствуется, что Иосиф Виссарионович задумал нечто более обычного стравливания враждующих группировок. Хотя бы потому, что маршал ни к одной из них не принадлежал. И не принадлежит. Как, в общем-то, и сам Ледников.
Поднявшись, немолодой военачальник неторопливо прогулялся по кабинету, словно копируя привычку Хозяина думать в движении. Неожиданно в голову маршала пришла необычная мысль.
«Интересно… а не готовит ли Сталин Рокоссовского себе в преемники? А что… только за последние полгода Константин Константинович занимался десятком важнейших и совершенно разноплановых проектов. И хотя на данный момент большинство из них было связано с делами военными, то часть явно этим не ограничивалась – взять хотя бы производство новых авто.
Хм. Такое ощущение, что вождь проверяет Рокоссовского, давая ему разноплановые задачи и смотря, как он будет их решать.
Ладно, еще через пару лет это станет понятно…»
– Лаврентий Георгиевич? – В дверь заглянула Антонина Сергеевна, бывшая в доме маршала кем-то вроде горничной.
Военачальник не ответил, просто лишь повернув голову, показывая, что слушает.
– Все товарищи уже за стол сели, только вас ждем, – немножко виновато пояснила та, заметив на столе Ледникова несколько листочков и решив, что тот работает.
– Сейчас иду уже. Буквально пять минут. – И, улыбнувшись, маршал кивком отправил женщину обратно.
Что ж. Впереди нас ждет новый, сорок третий год. В так и не случившейся истории в это время все еще шли бои за Сталинград, впереди был Курск и десятки других битв. А нас… нас ждет мирный год. И будем надеяться, что и за ним последует такой же.
Плеснув
– Пусть наступающий год будет самым лучшим из тех, что был, и самым худшим из тех, что будет!
НА ШТУРМ БУДУЩЕГО!
Спецназ «попаданцев»
11 января 1946 года. СССР, Кубинка
Никита Голенко чувствовал себя мальчишкой, получившим долго ожидаемую игрушку. Новый танк, который демонстрировался высочайшей комиссии, включавшей в себя в том числе и Сталина с Рокоссовским, слушался молодого гвардии капитана просто до невозможности легко. Натренированный экипаж, с которым Никита воевал еще под Кенигсбергом, управлял пятьюдесятью двумя тоннами смертельного железа настолько виртуозно, что постороннему наблюдателю могло показаться, будто перед ним не тяжелый танк, а легкая БРДМ.
А Голенко чувствовал восторг сродни тому, что испытывают летчики на своих крылатых машинах высоко в небе. Влюбленность Никиты в танк, возникшая «с первого взгляда», порою даже вызывала вспышки ревности у его невесты.
Но молодой капитан не мог с собою ничего поделать. По сравнению со всеми остальными танками Т-1000 выглядел… ну как гоночный автомобиль в сравнении со сломанной телегой.
Сдвинутая назад башня была странной клиновидной формы – приплюснутой и угловатой, но в то же время зализанной. И вместе с длинной стодвадцатидвухмиллиметровой пушкой, спаренной с пулеметом, и торчащим в дистанционно управляемой турели КПВТ придавала танку устрашающий вид. Могучий двигатель, необычно установленный спереди, давал возможность громаде стали быть исключительно подвижной, полуавтоматический затвор и механизм заряжания с электроприводом, по типу морских артиллерийских установок, позволяли развивать скорострельность пушки до шести-восьми выстрелов в минуту, а система управления огнем превращала даже не слишком тренированного танкиста в снайпера…
И пока гвардеец развлекался, заставляя тяжеленную машину выделывать различные трюки, наблюдавшие за демонстрацией люди что-то оживленно обсуждали.
– Ну вот, Лаврентий Георгиевич, а вы говорили, что не справимся! – Сталин разгладил встопорщившиеся от мороза усы и вернул руку в карман.
– Ну, Иосиф Виссарионович, я сказал, что этого у нас не получится настолько быстро. Кто ж знал, что наши ученые, конструкторы и инженеры способны на подобное, – Ледников, улыбнувшись, развел руками.
– Ну, не только наши, – недовольно пробурчал вождь, пытаясь плотнее закутаться в шубу. – Без немецких, как вы их называете, «вундервафель», ничего бы у нас не вышло. Не так скоро. Точнее говоря, насчет этих красавцев я ни секунды не сомневаюсь, – Сталин махнул рукой в сторону полигона. – А вот управляемые ракеты и реактивные самолеты… На год-другой больше мы бы потратили.
– Что непозволительно, – отметил молчавший до того Рокоссовский. – Альянс наглеет с каждым днем. Япония на грани краха, у американцев уже тысячи тяжелых бомбардировщиков, и они продолжают пытаться создать атомную бомбу.