На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев
Шрифт:
Антонов, занимающий в центре должность старшего инструктора по действиям разведывательно-диверсионных групп, был объектом зависти довольно большого количества солдат и офицеров. А как же — те же самые марши с той же самой нагрузкой у него получались на порядок легче, плюс Звезда Героя, плюс отличная девчонка, влюбленная, судя по всему, в него по уши. И как бонус — слава известного поэта-фронтовика.
С другой стороны, зависть, очевидно, была белой — переобучающиеся хотели стать такими же, а потому на тренировки
Разговор друзей прервало появление Анастасии — она как раз закончила смену и теперь устало шагала в сторону скамейки с весело перешучивающимися офицерами.
— Привет, мальчики, — девушка первой поприветствовала поднявшихся мужчин.
— С какими это тут мальчиками вы разговариваете, товарищ Лазина, а? Здесь таких нет, тут только мужчины, — Шимазин, как всегда, не смог удержаться от подколки.
— Ну, мне только про одного из присутствующих сие достоверно известно, товарищи офицеры, — и показала залившемуся краской майору язык.
— И откуда это такие познания? — все же поинтересовался Терентий.
— Отставить пошлости, товарищ майор, — улыбающийся Антонов притянул Настю к себе на колени и, поцеловав ее в макушку, подмигнул комбату.
— Ну вот, чуть что, так сразу Шимазин виноват, — усмехнулся комбат. — А ведь это она первой начала. Ах, женщины, что вы делаете с нами, мужчинами, — и сокрушенно покачав головой, Терентий отправился дальше. Пройдя пару метров он приостановился и, полуобернувшись, позвал Васильева за собой:
— Лень, пошли поедим, что ли. Дадим нашим голубкам немного уединения, — и вскрикнул от попадания брошенного меткой рукой желудя.
— Ну вот, опять я виноват. А ведь хотел-то как лучше и…
— Ладно, ладно, иду, — прервал готового начать жаловаться друга Леонид. — Бывай, майор, увидимся еще. Товарищ Лазина, — и откланявшись, Васильев отправился вслед удаляющемуся Шимазину.
«Учеба-учебой, а обед по расписанию», — мелькнувшая в голове Антонова мысль заставила его улыбнуться…
3 июля 1942 года
Вашингтон, Белый Дом
— Поэтому, господин президент, подобный подход представляется нам необходимым, — в завершение этих слов одетый в генеральскую форму человек ткнул в одну из лежащих перед Рузвельтом бумаг.
— Генерал, мне представляется несколько сомнительным подобный «подход», — глава США выделил голосом последнее слово. — Сталин слишком силен, а у нас действительно серьезные проблемы с японцами, и вы предлагаете мне буквально толкнуть русских в объятия империи? — президент недовольно покачал головой.
— Нас поддержит Британия, а затем и Германия.
— То есть вопрос мирного сосуществования
— Я, комитет начальников штабов, а также множество сенаторов, согласны с выводами аналитиков — в случае, если мы не сдержим Союз военными мерами, его экономика станет более чем достаточной для превосходства. И мы проиграем войну даже до ее начала. Сейчас мы можем победить, хотя это и будет стоить нам очень дорого. Через десять лет победа будет практически невозможна.
— Боюсь, я не могу с Вами согласиться, генерал. Как вы предлагаете объяснять избирателям, что наш вчерашний друг резко превратился во врага?
— Это не важно. Важно то, что если мы не выступим против Советов, то наши дни сочтены, — ответил Маршалл, глядя в глаза командующего.
— Еще как важно. Но давайте все же о другом. Сейчас мы очевидно неспособны противостоять еще и русским. Наша экономика пока к этому не готова. И я даже боюсь представить суммы, которые потребуются для ведения подобной войны.
— Деньги у нас будут, господин президент. Я уверен, что нация нас не подведет. И у нас нет выбора.
— Выбор всегда есть, Джордж. Всегда. Напомню вам, кстати, что еще недавно в Россию ехали на заработки наши собственные сограждане. Так что даже вопрос о превосходстве нашей системы при грамотном противодействии не столь очевиден нашим избирателям. А вы хотите им сказать, что те, кого еще вчера мы называли нашими союзниками и друзьями, оказывается враги? Американцы — это пока еще не нация идиотов, генерал.
— Именно, поэтому-то они и поймут все правильно, господин президент.
— Я считаю нашу с вами дискуссию бессмысленной. Мы вернемся к ней через пару лет.
— По крайней мере, разрешите нам начать готовить планы по вторжению, господин президент, — в голосе Маршалла прозвенела сталь.
— Ну, это я могу одобрить. Только не тратьте на этот вопрос много ресурсов, Джордж. У нас есть гораздо более важные задачи.
— До свидания, — отдав честь, генерал отправился на выход, столкнувшись в дверях Овального кабинета с адмиралом Нимицем, также спешившим на доклад к главе государства. Дела на Тихом Океане обстояли отвратно…
5 июля 1942 года
Северный Урал
— И когда закончат монтаж?
— К концу августа в лучшем случае, раньше никак.
— Вы понимаете, что этот проект жизненно важен для всего Советского государства? — недовольно спросил человек в пенсне.
— Естественно, понимаю. Но у нас целая куча проблем, требующих разрешения. И относительно некоторых из них у нас нет никаких подсказок.
— Вы, товарищ Курчатов, в этом, безусловно, правы. Но согласитесь, что вам оказывается просто огромнейшая помощь в расчетах. Одна эта помощь должна ускорять ход проекта в несколько раз!