На просторах тайги, у студёной реки. Сборник рассказов, эссе

Нескоромных Вячеслав

–Ладно, – еще не веря в реальность предстоящей поездки, выдавил я.

– Вот и славно! Вот и молодец!
–  поспешил закрепить успех Буль, тайно вынашивая план закончить в этом году свою монографию о золотоносных перспективах далекого эвенкийского района, который он по молодости исходил вдоль и поперек, удивляясь геологическому разнообразию и богатству региона. И вот, еще, оказалось, есть чему удивиться. Удалось его аспиранту выявить редкую закономерность и новые поисковые признаки, но для уверенности нужны еще пробы и новый анализ. Этот материал мог очень сильно повысить научный уровень книги.

–В общем, – так, - уже сухо, по-деловому,

продолжал душить меня Буль.

–Я там уже поговорил с местными. Обещали помочь. Много не дадут, но лодку со снаряжением и сопровождающего – местного охотника, выделят. Тебе нужно добраться до места от поселка по реке и там обойти за пару недель пробитые в прошлом году шурфы и взять пробы на комплексный анализ. Делов-то! А вернешься – сразу отдадим пробы в лабораторию, и к осени будут у нас новые данные. Все обработаешь сам, проверишь и осенью, сразу после отпуска тебя послушаем и сразу на защиту! Добро?
–  закончил Буль, с довольным видом хорошо позавтракавшего змея.

Вернувшись домой, я огорошил новостью жену, которой придется и этот отпуск провести с ребенком без меня и стал уже думать о том, что с собой необходимо взять в дорогу. Эта задача всегда непроста, несмотря на частые поездки на полевые работы. Но опыт показывал – как не планируй, всегда что-то остается неучтенным или забытым.

…. Через неделю, я уже пружинисто вышагивал по местному аэродрому эвенкийского края, на территории которого находилась моя золотоносная «провинция». Долетели без приключений на винтокрылой машине золоторудной компании, и теперь предстояло решать, как двигаться дальше до места, до которого было еще более пятидесяти километров тяжелого таежного пути.

Меня встречали – Буль серьезно подготовил мою поездку. И не мудрено. Его в этих краях знали хорошо. Шутка ли, - с молодости, с университета, уроженец Львова, он работал в этих краях штатным геологом. Сказывают, однажды блудили по тайге с отрядом с апреля по октябрь. Ни связи, ни весточки. Все уже думали – что-то случилось страшное с геологами в тайге. Но Борис Моисеевич вывел заплутавших геологов из тайги, а на истеричные крики начальника экспедиции, спокойно положил на стол карту с новым месторождением редкостного металла, открытого за этот сезон. В результате все оказались довольны. Начальник экспедиции орден получил, а Буль как молодой первооткрыватель месторождения оказался в списке только девятым, но зато без выговора.

На вопросы: «А как там было в этом затянувшемся маршруте?», Буль, деланно задумавшись, отвечал:

– Штаны падали….

–От голода? Так похудели? – обычно дивились слушатели, выражая безмерное сочувствие умильным выражением лиц.

–Нет, с голодом все было в порядке. Изодрали одежонку в тайге до крайности. Под конец уже срамота на свет стала проглядывать, - отвечал, хитровато щурясь, опытный геолог.

И то правда – одежда в тайге просто «горит» на геологах – тут тебе и кусты, и сучья, камни, переправы через реки, осыпи и курумник в горах, огонь костров и летящие искры – бывший хоть раз в тайге знает как непросто с экипировкой.

И вот я снова здесь.

Жиденькая улочка тянулась вдоль реки, спокойной в своем местном русле. На берегу размещалась база геологического отряда – все, что осталось от прежде крупной геологической экспедиции. На пороге встречал начальник отряда, наш бывший студент, расторопный Саша Неверов.

–Привет!
–  шагнул ко мне Саша, топорща смешную свою бороденку и протягивая руку для приветствия.

–Нам

звонили, но знаешь людей свободных нет, а там на участке у нас работ нынче не запланировано. Мне в местном совете подсказали, что может тебя сопроводить местный охотник. Зовут его Усала, он коренной эвенк. Он, знаешь, немного странный. Шаманит, травку покуривает, живет в основном в лесу, но охотник от бога – вырос в лесу, вся семья испокон веку только охотой и жила. Он как раз в эти места собирался подготовить к сезону зимовье, ловушки, капканы. Это знаешь, хороший вариант. У него и лодка, подходящая для прохождения порогов на реке. А лучше него пороги никто из наших не знает.

–Ну, ладно, что делать?
–  буркнул я, представляя себя в обществе нелюдимого Усала.

–Только знаешь, у него недавно младшего брата убили. Он с тех пор стал немного не в себе как бы. Нестандартная история. Брат у него – был отличный стрелок. Белочку бил со ста шагов и только в глаз. А тут, после всех этих вестей из Чечни про беспредел в Грозном, о наемниках и жестокостях боевиков, насмотревшись как совсем безусые призывники пытаются одолеть матерых мужиков-бандитов, собрался молча, в милиции взял справку на оружие и уехал в Чечню.

– Поеду, мог, - нужно помочь старшему брату. Старшим братом они называют нас всех, кто в городах живет и вообще за рекой. Русских и всех других.

Саша прервался, закурил и продолжил свою, крайне меня заинтересовавшую историю.

–Через полгода вернулся. Сказывали, да и сам я видел – часы золотые ему подарил генерал и орден Красной Звезды – как у деда моего еще с войны. Говорят, покрошил он в Чечне духов столько, что кладбище средних размеров заселить можно. А вернулся, когда – говорит, устал душою, позвал его назад дух лесной – вот такой народ, эти местные охотники.

–А убили то его как?
–  уже заинтригованный спросил я Сашу.

–Похоже, выследили его и в отместку за убитых в Чечне бандитов наказали. Побоялись видимо, что кто-то еще соберется из охотников помогать большому брату. Показательная, так сказать, казнь вышла. Кто такие, – никто толком и не видел – сразу попрятались. Сказывали, местные знали – чужие в тайге. Но они быстро, за сутки все сделали и сожгли его в баньке. Как было – никто не видел. Ночью заметили, - горит банька. Кинулись – потушили и только утром нашли собаку отравленную, а в баньке обнаружили тело. Кто такой - опознать нельзя, но по всему это брат Усала… Терсу его звали.

–Кто-то выдал его. А так, как могли найти? – вставил реплику я.

–Вероятно так и было. «Стукачей» ретивых у нас всегда хватало. А за деньги теперь и отца родного сдадут не моргнув.

Усала твердит, что брат его среди духов мира проживает, и он с ним разговаривает. Говорит, сказал ему брат что с ним случилось и что не жалеет о том, – закончил рассказ Саша.

После рассказа Саши я задумался.

История шокировала меня.

События на Кавказе болью отзывались и в моем сердце. Я был знаком с ребятами чеченцами. Знал их особый нрав. Одного из них даже считал приятелем. Я знал о непростой судьбе многих чеченских семей. Вот, например, у моего приятеля отец сидел в колонии и долго еще был в ссылке в Сибири без права вернуться в родные места. Обида по поводу событий депортации чеченцев порой чувствовалась в нашем, в общем-то, добром общении. А теперь, думал я, возможно и чеченец Игорь – мой приятель, у которого, кстати, мама русская, целится из автомата в какого-нибудь Ванюшку из-под Смоленска.