На пути к Лалангамене

Подольный Роман Григорьевич

Может быть, авторы, по крайней мере некоторые из них, на самом деле не верят в сверхстабильность капиталистического общества? Может быть, они просто снабжают рассказы и повести знакомыми по повседневной жизни деталями, чтобы сделать свои произведения более понятными для соотечественников?

Было бы, вероятно, интересно провести такой опрос среди англо-американских фантастов; пока же обидно,

что среди героев рассказа "Лалангамена", служащих делу освоения космоса, да еще через тысячи лет после нашего времени, царят нравы салунов Дальнего Запада. А ведь такие интересные герои! Персонажи "Лалангамены", работающие на Станции 563 сектора Сириуса, родом с разных планет. Среди них Морт, человек с Дорсая, чьи сородичи если уж бьются, то насмерть ("возможно, поэтому мы, дорсай, очень вежливы"). И Клей с планеты Тарсус; будучи тарсусианином, он не может допустить, чтобы его обидчик загубил свою жизнь, и ему небезразлично, что его ненавидит человек, пусть даже сам напросившийся на заслуженный отпор. И гость на Станции, прилетевший с планеты Хикса, достойно представляет расу хиксабродов, которые отличаются безусловной честностью, не умеют лгать ни при каких обстоятельствах.

Каждый из нас без труда найдет не только среди своих знакомых, но и среди героев вполне реалистических романов таких дорсай, тарсусиан, хиксабродов. Не случайно и один, и другой, и третий - потомки землян.

В прочитанных вами произведениях есть и проблемные ситуации, и интересные герои, потому что сами эти произведения принадлежат к художественной прозе. Это лишний раз доказывает, что фантастичность .рассказа, повести или романа не выводит их за пределы настоящей литературы, что "похлебка из камней" и "щи из топора" не хуже лю- бых других, если варят их по добрым правилам старой сказки.

Но не следует забывать, что фантастическая идея нечто большее, чем только повод для засыпки в литературный "суп" всех прочих ингредиентов. Тем приятнее отметить, что в сборнике "Лалангамена" представлены некоторые интересные новые - или по-новому повернутые - фантастические идеи; Так, в повести Джо Холдмена "В соответствии с преступлением" описывается особое состояние,

в которое аборигены планеты Бруух погружают своих умирающих, переводя их, как они выражаются, в "тихий мир". Бруухиане умеют в сотни раз замедлять течение жизненных процессов. И как говорит один из героев повести, это поможет земным биологам найти способ продления человеческой жизни.

А в рассказе "Автоматический тигр" любопытна не только психология героя, но и открывающая возможности ее анализа фантастическая основа сюжета.

И еще одно наблюдение напоследок. Быть может, вы заметили, как со страниц западной фантастики все решительнее изгоняется "коварный инопланетянин", столь часто встречавшийся в ней до последних десятилетий? В нашем сборнике он появляется лишь в рассказе "Мистер Супстоун", да и то на заднем плане, причем "коварство" этого гостя весьма относительное - он просто отказывается делиться с людьми некоторыми "производственными секретами". Зато принадлежащие к двум разным расам инопланетяне в рассказе Гордона Диксона "Странные колонисты" веками занимаются тем, что помогают разумным существам чужих планет. И неважно, что один из этих "философоинженеров" похож на земного тигра и его челюсти способны "перемолоть булыжник как леденец", а другой напоминает "жирную и сонную ящерицу десяти футов длиной". Внешние признаки не мешают персонажам Диксона быть и вдумчивыми философами, и просто доброжелательными ко всему живому существами. Так же, как доброжелателен к своему страдающему космическому гостю земной человек, старик Моуз, в грустном и добром рассказе Клиффорда Саймака "Когда в доме одиноко".

Карл Маркс однажды сказал: "Человек рождается без зеркала в руках" и узнает себя, глядясь, как в зеркало, в другого человека. И если сегодня фантасты все чаще видят в инопланетянах коллег человечества по освоению мира, находят в них доброту и человечности - не значит ли это, что и на самой нашей планете становится чуточку больше человечности и доброты?

Хотелось бы в это верить.

Р. Подольный