На пути к счастью
Шрифт:
Кто-то на протяжении десяти лет помнит, что ее какой-то мальчик дергал за косички, кто-то держит в себе обиду за несправедливое наказание. Кого-то обидели словом, кого-то поступком… Но если рана нанесена любимым человеком, это больнее вдвойне, а обида за это будет еще долго не давать спать по ночам. Можно уверять других, что все забыто, перечеркнуто, как неправильная задачка в школьной тетради, но нужно быть честным хотя бы перед собой — забыть такое невозможно. Нужно простить… А как простить того, кто был твоей жизнью, а потом внезапно растоптал… растоптал тебя и твои чувства. Разорвал на куски прошлое, разбил твое
Вина же действует по-другому. Тут, важно осознание. Кто-то чувствует вину перед родителями, за то, что не слушались, редко заходили в гости, а сейчас слишком поздно что-то исправлять. Кто-то, виноват перед другом, за забытый день рождения, случайно брошенные слова, а я виню себя, что отпустила подругу одну за океан, что позволила себе влюбится в недостойного человека… Или это я была недостойна…
Встряхнув головой, отгоняя мысли, я продолжала мыть посуду. Он обо мне, скорее всего, даже не вспоминает, так почему же я должна думать о нем и его новой невесте? Решив отложить все 'на потом', я сделала еще одну попытку вытащить Лекси погулять. Она пыталась отговориться, мотивируя отказ поиском работы, но я была непреклонна. Одевшись, мы поехали в какой-то парк.
— Лекси, а почему ты ищешь работу? Тебе не нравилось на прежнем месте? — спросила я, когда мы сели на лавочку.
— Да, нет, мне все нравилось, кроме того, что шеф на мне решил зло выместить.
— За что? Ты же вроде отличный работник! Еще в университете все в срок делала! Не то, что я.
— Натусь, просто твой импрессионизм не каждому понятен. А шеф тоже в чем-то прав. На него после того, как я рекламу группы Алекса сделала, заказы посыпались, а я не могла увеличить объем работы — как раз после аварии отходила. В общем, пару проваленных заданий и я уже не ведущий художник — гордость фирмы, а всего лишь отработанный материал, — грустно изрекла подруга.
— Он так и сказал? — я отказывалась верить собственным ушам.
— Примерно. Не волнуйся — общий смысл фразы я передала.
— Я все равно не верю, что ты могла завалить задание! — качнула я головой, будто отгоняя непрошеные мысли.
— Да, там не совсем моя вина была. Он дал мне задание за сутки до сдачи — надо было сделать пару плакатов и новую этикетку. Вот только мне сказал, что должен быть готов набросок, а не конечный результат. Я извинилась, но этого ему было мало. Вот так я оказалась без работы…
— И куда теперь?
— Вот этого я не знаю… Беременных как-то не особо берут на работу, а сбережения потихоньку тают. Думаю, еще на полгода хватит, а потом? Я же ребенка не оставлю одного?
— А, может, стоит папашу потрусить? — спросила я.
— Нет! — выкрикнула Лекси, привлекая внимание прохожих, и добавила. — Не надо. Он не должен знать о ребенке. Он мне не поверит, а еще один раз его злого взгляда и недоверия я не переживу. Нат, я никогда у него ничего не попрошу!
— Прости, я не хотела тебя расстраивать.
— Стоп, а как тебя беременную могли уволить? — спросила я, еще раз прокрутив в голове историю с увольнением.
— Поверь мне, тут с этим не сложнее, чем на родине — пришлось писать по собственному желанию.
— И что теперь делать? — задала мучающий меня вопрос.
— Ну, по этому поводу у меня есть одна идея… — загадочно улыбнулась девушка.
— Лекси, когда ты на меня так смотришь, я тебя боюсь. Что твои тараканы уже придумали?
— Ну, ты же не оставишь меня в одиночестве….
– протянула она, продолжая загадочно улыбаться.
— Нет, конечно, — осторожно ответила я.
— Значит, ты согласишься! — заверила меня Лекси и потащила куда-то.
ГЛАВА 4
— Лекси, я не люблю сюрпризы! Куда ты меня тащишь?? — спросила я.
— Я не могу сказать! — упорно повторяла подруга, не желая рассказывать про свою идею.
Припарковав машину у яркого офисного здания, она повела меня к лифту. Нажав кнопку второго этажа, мы ждали прибытия.
— А почему мы не пошли пешком? — удивленно спросила я.
— Это ты такой живчик, а мне, знаешь ли, тяжеловато с таким бойцом в животе по ступеньках ходить. — Улыбнулась Лекси.
— Ой, прости! Забываю, — я закусила губу, чтоб не рассмеяться. Подруга в одежде для беременных с оборочками выглядела забавно.
— Вот это крестная мать у ребенка! Его еще нет, а она уже забывает! — пожурила меня подруга.
— Крестная мать? — переспросила я.
— А ты думала! Вот теперь слушай мое предложение. — Сказала подруга, когда створки лифта разъехались в стороны. Мы оказались на неком подобии лестничной клетки. Естественно она была раз в десять больше стандартной и выполнена в бежевых тонах. Лекси толкнула одну из дверей и мы оказались в небольшом коридоре. В конце него располагались две двери, а по обе стороны коридора — несколько комнат со стеклянными стенами. — Ты переедешь ко мне!
— Лекси, ты сума сошла! Что это? И что мы тут делаем? И чем я тут в Лос-Анджелесе буду заниматься? — я пребывала в глубоком шоке, а вопросы из меня так и сыпались.
— Будешь заниматься любимым делом! — пообещала подруга, что выглядела абсолютно спокойной.
— Рисовать? Да за мои картины и медяка не дадут! — возмутилась я. Подругу я, конечно же, люблю, но ее бредовый идеи порой сводят с ума. Дело в том, что мое увлечение модернизмом и импрессионизмом не прошло даром — я увлеченно рисовала картины, которые никто не понимал и предпочитал приобрести простенький пейзаж, или натюрморт, вместо моей 'мазни'.