На пути к совершенству. Повесть
Шрифт:
– Эх жаль, что машина сейчас не на участке, – поначалу подумал он, поскольку, пусть и по уважительной причине, но опаздывать не хотелось, но потом понял, что он и так бы ее не стал использовать, даже если бы она стояла перед крыльцом. Во-первых, машину в последнее время он брал, только когда во внерабочее время ему подкидывали халтуры (он ремонтировал сантехнику в Антоновске и его окрестностях). Тратиться на бензин по другим поводам он не мог себе позволить.
Во-вторых, сейчас он старался ходить пешком побольше, чтобы вес не увеличивался. Если не усовершенствовать себя, так хоть не ухудшить!
В-третьих,
Наконец, конкретно сейчас ему просто необходимо было пройтись и подышать свежим воздухом.
На улице от его калитки уходили цепочки следов – его, двух его детей и двух сотрудников полиции, только что покинувших их дом.
Быстро светало. Шел небольшой снег. Их участок находился в самом конце улицы Гагарина, примыкая к старой еловой роще. Деревья в ней и те, что росли по обеим сторонам улицы, были укрыты густым снежным покрывалом. Снег скрипел под сапогами Алексея. Он повернул на улицу Королёва и пошел в сторону Апрельской. Что-то зацепило его взгляд справа – на участке справа, из окошка старого дома лился слабый свет.
Алексей не мог вспомнить, когда в последний раз он видел, чтобы в том доме включали свет. На первый взгляд, могло показаться, что участок и дом заброшены. Но нет, там жил довольно странный человек, которого звали Михаилом, а местные меж собой называли его затворником. Михаил-затворник, высокий худой, но крепкий пожилой мужчина, вечно небритый, вечно угрюмый, нелюдимый, живущий по какому-то своему, одному лишь ему понятному распорядку дня. Раз в две, а то и в три недели его видели в разное время суток на Королева и близлежащих улицах, куда-то идущим. Но свет в доме он практически никогда не включал, и из него он выходил редко даже летом. О нем практически никто ничего не знал, кроме того, что он жил здесь всегда.
– Скорее всего, менты его разбудили, опрашивают, – подумал Алексей.
Ближе к повороту на Апрельскую его догнал Мишка, его напарник в магазине сантехники на строительном рынке, живший тут же, на Королева, крепкий, вечно хохмящий мужик.
– Привет! – произнес тот.
– Привет, – отозвался Алексей, пожав тому руку. – Вместе опоздаем, – подумал он. – Ну и хорошо – звонить или писать начальнику не нужно, вместе объяснимся.
– Ко мне менты заявились, – сказал Мишка, – я так понял, хрень какая-то на Апрельской случилась.
– Видимо, да – ответил Алексей, нас с женой вот только в покое оставили, хорошо, что детей в школу успел отвести.
– Слушай, а что там все-таки стряслось? – живо интересовался Мишка.
– Не знаю, – нехотя ответил Алексей, – слухи ходят, что Людоед здесь побывал.
– Да ты что?! – изумился Мишка.
На Апрельскую повернуть было нельзя – часть улицы от поворота и почти до самого шоссе была огорожена. Алексей и Михаил постояли немного, всматриваясь в происходящее.
Проход охраняли двое полицейских, за ограждением виднелся с десяток машин, включая две скорые, несколько полицейских машин, один микроавтобус с затемненными стеклами и надписью «Росгвардия» на борту. У дома 34 находилось не менее десятка полицейских, а также несколько
Они увидели, как к ближайшей к ним скорой двое санитаров медленно вели пожилую женщину. Она смотрела прямо перед собой немигающим и каким-то беспомощно-удивленным взглядом, только ее губы и нос слегка подергивались. Она не то всхлипывала, не то, что-то шептала. Ее ноги заплетались, она еле шла – санитары почти волокли ее.
– Дела! – протянул Мишка. Он пригляделся:
– Смотри ка из наших ментов (Мишка очень хорошо знал местных), тут всего двое, все остальные – чужие, видать из Москвы пригнали.
– Еще бы, – мрачно хмыкнул Алексей, – об этом на федеральных каналах уже месяц трубят, на всю страну прославились.
Они пошли к шоссе в обход Апрельской и, выйдя к нему, быстро зашагали к Антоновскому рынку.
***
Они шли очень легко – Алексей был на нервах после утренних новостей и событий. Пока они шли мимо дворов с многоэтажками, мимо старой ветклиники, заброшенного здания института и ветхой детской школы искусств, они с Мишкой даже пару раз успели обменяться шутками.
Однако уже на работе, несмотря на казалось бы всю свою энергию, Алексей быстро понял, что никак не может сосредоточиться на продаже фильтров, кранов, унитазов и прочей сантехники. Ему было тяжело консультировать выбирающих насосы и раковины покупателей, трудно считать сдачу. Через пару часов он уже стал невпопад отвечать на вопросы Мишки. Идя в туалет, он был погружен в свои мысли настолько, что врезался в шедшего навстречу ему Андрея, продавца из соседнего магазина электроники. Всегда жизнерадостный Андрей не отреагировал на столкновение ни шуткой, ни ругательством. Необычно мрачный он взглянул на Алексея, и пробормотав: «осторожнее!» – пошел своей дорогой.
Алексею казалось, что посетители рынка и продавцы думают и говорят только о случившемся на Апрельской улице. Впрочем, отчасти так и было. Временами то тут, то там возникали короткие разговоры о случившейся трагедии.
Строительный рынок, и образовывавшая с ним единый комплекс продуктовая ярмарка наполнялись слухами. К середине дня из этих слухов и сообщений в СМИ постепенно стала формироваться цельная картина случившегося. На Апрельской, похоже, действительно случилось массовое убийство, по своим признакам, скорее всего, действительно относящееся к страшной серии, начавшейся в Антоновске в декабре.
На самом деле, серия началась раньше. Просто первый случай произошел в конце ноября, в городке Солнечный, расположенном на том же направлении, что и Антоновск, но у самой Московской кольцевой автодороги. В одной из квартир старой хрущевки были обнаружены следы кровавого побоища. Жена хозяина квартиры, вернувшись из отпуска, который она проводила где-то на юге, обнаружила, что обе комнаты, коридорчик и кухня были залиты кровью, а в одной из комнат она нашла останки (СМИ использовали именно это словечко) ее супруга. Следствие быстро установило, что кровь была не только его.