На пути прогресса
Шрифт:
— Ну есть те, кто с тобой не согласится, — я усмехнулся. — Так… А зачем тогда они были тебе нужны?
— А… Ну… Эксперимент! — гордо выдал Клоп и махнул на молчавшего СаПу. — Мы с этим странным проводили!
— С финиками? — уточнил я.
— Ну да! А ты, командир, финиковую водку когда-нибудь пробовал? — уточнил экспериментатор.
— Нет, — ответил я.
— И не попробуешь, — хмуро ответил алкоголик-самогонщик. — Не получилась…
— Почему не получилась? — спросил я вовсе не из вежливости. Просто мне, действительно, стало
— Сахар не тот, — хмуро пояснил Клоп. — Не сбраживается… Надо это… Ферментацию делать! А потом ещё на дрожжах… Ну тяжело, в общем. Не сейчас — пока мне лень!
— Ладно… Ты косточки от фиников выкинул? — спросил я.
— Нет, вон горкой лежат! — Клоп махнул рукой в глубину жилища.
— И не выкидывай! — предупредил я. — Ни сейчас, ни в будущем!
Удовлетворённый проделанной среди населения работой, я вернулся на стройку, а там меня уже ждал смутно знакомый ополченец. Он радостно подошёл и представился:
— Здрасти, я Паша! Я сегодня на воротах стою в верхний Мыс! — бодро отрапортовал он.
— Ага, — кивнул я. — И что там, на воротах?
— Скукота… Ну, в смысле, была скукота — пока какой-то парень не пришёл. Говорит, вы его знаете! — радостно сказал ополченец. — А мы его не знаем, вот и не пустили! Он не из наших…
— Ну пошли… Посмотрим на этого парня! — кивнул я.
Парня я и вправду знал. Он такой был — характерный, светловолосый. Уверен, что когда он без бронзового загара, то щёки у него красные и резко выделяются на белой бледной коже. И сколько этот белобрысый гадёныш нам крови попортил!..
— Очень хорошо! — кивнул я ополченцам. — Хватайте его, тащите в тюрьму и готовьте пыточную!
— Чего? Какую тюрьму? — не поняли те.
— Не надо тюрьмы! — попросил Ваня. — Я это… Не хотел тогда! Меня заставили… Бес попутал!
— Поверил я тебе разве что про тюрьму, — сказал я. — Всё остальное — дешёвые отмазки!
— Ну я раскаялся! — сказал Ваня. — Решил искупить свою вину службой вам!
— Не неси хрень — тебя свои изгнали, — я закатил глаза. — Ещё варианты будут?
— Ну можно мне к вам? — уже не так браво поинтересовался Ваня. — Мне всё равно идти некуда… Я парень и тут прокачанный, и там в полиции служил. И вообще обещаю вести себя хорошо…
С одной стороны, мне этого белобрысого гада прибить хотелось. С другой стороны, в полиции служил, фантазия имеется — вон сколько близнецов за нос водил — и здесь в игре не филонит, хорошо прокачался.
— Сиди пока тут! — приказал я. — Сейчас вернусь.
И я и вправду вернулся — через пять минут. И не один.
— Какие люди! — радостно проговорил Толстый при виде Вани.
— И сами пришли! — поддержал его Вислый.
— Ну что, белобрысый, готов перевоспитываться? — поинтересовался Толстый.
— Мы из тебя человека сделаем! — пообещал Вислый.
— С большой буквы «Ч»! — согласился Толстый с братом.
— А можно я пойду? — жалобно спросил Ваня.
— Можно, — кивнул я. — Но если хочешь к нам, то только
— Соглашайся! — предложил ему Толстый.
— Мы добрые! — подтвердил Вислый.
— Были! — кивнул Толстый.
— До рождения! — ласково улыбнулся Вислый.
А я спокойно развернулся и пошёл на стройку, всем своим видом показывая, что дальнейшее меня не интересует. Да оно и впрямь не интересовало… Если Ваня выдержит эту парочку хотя бы десять дней — будет ударником, а потом — ещё и главой стражи. Нет — ну найду другого неудачника…
В этот день мне приснился очень странный сон. В этом своём сне я проснулся, потому что по мне бегал здоровенный муравей и бормотал: «Мы — едины! Мы — это я!». А потом пощекотал меня усиками и, заметив, что я уже не сплю, буркнул что-то в духе «Слава ганглию!» — и принялся снова по мне бегать. Я продрал глаза, недовольный тем, что меня разбудили, и спросил:
«А ты чего мне спать мешаешь?».
«Как я могу тебе вообще мешать? — удивился муравей. — Тебя бы без меня тут не было!».
«Так это ты тот инопланетянин, что меня сюда послал?!» — возмутился я.
«Нет, к этому я никакого отношения не имею!» — возразил муравей.
«Как так? — я даже во сне так удивился, что вся реальность вокруг меня зашаталась. — Ты же сам сказал, что я из-за тебя в игре. И теперь говоришь, что никакого отношения к этому не имеешь?».
«Не имею, но ты тут из-за меня! — муравьишка смешно мне кивнул. — Просто считай это парадоксом своего существования. Ты появился тут, в это время и в этом виде, потому что сначала был я!».
«Э-э-э!» — это была самая глубокомысленная моя фраза из двух, но вторую я даже не пытался произносить.
А потом у меня появился вопрос, который просто требовал себя озвучить:
«Так, а ты чего пришёл-то? И почему именно сейчас?».
«Так… Дело такое, рассказать тебе о своей роли зашёл! — муравьишка перестал по мне носиться и замер. — А почему сейчас? Потому что до этого я и так незримо у тебя за спиной был, а теперь мне пора!».
«Куда пора?» — удивился я.
«Дальше пора, в неизвестность…» — муравей зашевелился, слез с меня на землю, пошевелил усами и, кажется, даже вздохнул, хотя насекомые дышат совсем не так, как люди.
«А что там, дальше?» — задал я глупый вопрос.
«Неизвестность!» — муравьишка чуть склонил голову.
«Ладно, тогда — пока, что ли?» — спросил я.
«Да. Пока, человек! — муравьишка выпустил из спины красивые пчелиные крылья и медленно начал подниматься вверх, где не было никакой крыши, кроме глубокого звёздного неба. — Не забивай себе голову тем, что я сказал. Просто так получилось! И это всё даже не про нас с тобой, наверно…».
«Ага!» — ответил я во сне, совершенно ничего не понимая. И уснул… Во сне… Глядя в глубокое тёмное небо, усыпанное звёздами. И когда я засыпал там, во сне, мне почему-то было грустно…