На пятьдесят оттенков светлее
Шрифт:
— Привет, — бормочет он и улыбается.
— Привет. Я люблю просыпаться с твоей улыбкой.
Он трется носом о мою грудь и одобрительно мычит. Его руки сжимаются на моей талии, скользя по прохладной, шелковистой ночной рубашке.
— Что ты за лакомый кусочек, — мурлычет он. — Но, хоть ты и искушаешь меня, — он бросает взгляд на будильник, — я должен вставать. — Он вытягивается, освобождается от меня, и поднимается. Я лежу на спине, положив руки за голову, и наслаждаюсь шоу — стриптиз Кристиана для душа. Он совершенен. Я
— Любуетесь видом, миссис Грей? — Кристиан проказливо-язвительно уставился на меня.
— Это весьма прекрасный вид, мистер Грей.
Он усмехается и бросает пижамные штаны в меня так, что они почти попадают в мое лицо, но я ловлю их вовремя, хихикая, как школьница. С озорной улыбкой, он стягивает одеяло, ставит одно колено на кровать, хватает меня за лодыжки, и тянет к себе так, что моя ночная рубашка закатывается. Я визжу, и он ползет вверх по моему телу, оставляя короткие поцелуи на моих коленях, бедрах. Моем. О-о. Кристиан!..
— Доброе утро, миссис Грей. — Приветствует меня миссис Джонс. Я краснею, вспоминая ее свидание с Тейлором прошлой ночью.
— Доброе утро, — отвечаю я, когда она дает мне чашку чая. Я сижу на барном стуле рядом с моим мужем, который выглядит просто сияющим; только что принял душ, волосы влажные, одет в белую рубашку и серебристый галстук. Мой любимый галстук. У меня теплые воспоминания о нем.
— Как вы, миссис Грей? — спрашивает он, его глаза горят.
— Я думаю, вы знаете, мистер грей. — Я смотрю на него из-под ресниц.
Он ухмыляется. — Ешь, — приказывает он. — Ты не ела вчера.
О, властные Пятьдесят!
— Это, потому что ты был задницей.
У Миссис Джонс что-то падает, стукаясь о раковину, что заставляет меня подпрыгнуть. Кристиан, похоже, не обращает внимание на шум. Игнорируя ее, он смотрит на меня безучастно.
— Задницей или нет — ешь. — Его тон серьезен. С ним не поспоришь.
— Ладно! Беру ложку, ем кашу, — бормочу я, как обиженный подросток. Я тянусь к греческому йогурту и добавляю немного злаков, затем горсточку голубики. Я смотрю на миссис Джонс, и она ловит мой взгляд. Я улыбаюсь, и она отвечает мне теплой улыбкой. Она дала мне на завтрак то, что я предпочитала на нашем медовом месяце.
— Может быть, я поеду в Нью-Йорк в конце недели. — объявление Кристиана прерывает мои размышления.
— О.
— Я имею в виду с ночевкой. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Кристиан, у меня нет выходных.
Он смотрит на меня своим реально-я-босс-взглядом.
Я вздохнула.
— Я знаю, что ты владеешь компанией, но я пропустила три недели. Пожалуйста. Как ты можешь ожидать от меня развития бизнеса, если меня нет? Со мной все будет хорошо здесь. Я предполагаю, что ты возьмешь Тейлора с собой, но Сойер и Райан будут здесь… — я останавливаюсь, потому что Кристиан улыбается мне. — Что? — Я резко останавливаюсь.
— Ничего.
Я нахмурилась. Он что, смеется надо мной? Затем неприятная мысль всплывает в моей голове.
— А как ты доберешься до Нью-Йорка?
— Реактивным самолетом компании, а что?
— Я просто проверяю, не летишь ли ты на «Чарли Танго». — Мой голос тихий, и дрожь пробегает по спине. Я помню, как он в последний раз летал на своем вертолете. Волна тошноты поражает меня, когда я вспоминаю тревожные часы, проведенные в ожидании новостей. Именно это, возможно, самая низкая точка в моей жизни. Я заметила, что миссис Джонс застыла тоже. Я пытаюсь избавиться от этой мысли.
— Я бы не полетел в Нью-Йорк на «Чарли Танго». Он не имеет такой дальности перелета. Кроме того, он не вернется из ремонта еще две недели.
Спасибо небесам. Я улыбаюсь частично от облегчения, но также от осознания того, что падение «Чарли Танго» отняло много мыслей и времени Кристиана в последние несколько недель.
— Ну, я рада, что он почти отремонтирован, но… — я останавливаюсь. Я могу рассказать ему, как буду нервничать, когда он полетит в следующий раз?
— Что? — спрашивает он, доедая свой омлет.
Я пожимаю плечами.
— Ана? — говорит он, более серьезно.
— Я просто… ты знаешь. Последний раз, когда ты летел на ней. Я думала, мы думали, что ты… — я не могу закончить фразу, и выражение лица Кристиана смягчается.
— Эй. — Он ласкает мое лицо тыльной стороной ладони. — Это был саботаж. — Темное выражение появляется на его лице, и на мгновение мне показалось, что он знает кто за это ответственен.
— Я не мог потерять тебя, — шепчу я.
— Пять человек были уволены из-за этого, Ана. Этого больше не произойдет.
— Пять?
Он кивает, лицо серьезное.
Дерьмо! Это кое-что напомнило мне.
— Там оружие, в твоем столе.
Он хмурится моему нелогичному заключению и обвинительному тону, хотя я не имела это в виду таким образом.
— Это оружие Лейлы, — наконец, говорит он.
— Оно полностью заряжено.
— Откуда ты знаешь? — Его хмурый взгляд углубляется.
— Вчера я проверила его.
Он сердито смотрит на меня.
— Я не хочу, чтобы ты баловалась с оружием. Я надеюсь, что ты положила его назад в безопасное место.
Я моргнула на него, на мгновение, ошеломленная.
— Кристиан, это не безопасно, там где находится револьвер. Ты ничего не знаешь об оружии?
Его глаза округляются.
— Гм. нет.
Тейлор покашливает незаметно у входа. Кристиан кивает ему.
— Мы должны идти, — сказал Кристиан. Он стоит, растерянный, и надевает свой серый пиджак. Я следую за ним в прихожую. У него оружие Лейлы. Я ошеломлена этими новостями и задаюсь вопросом, что произошло с нею. Она находится все еще в — где это? На востоке где-то. Нью-Хэмпшир? Я не помню.