На распутье
Шрифт:
Вот только никаких шабашников на примете у меня не имелось. Все деньги на подобные финты из бухгалтера давно выжал. Тут даже немалые таланты Софьи Павловны не помогут.
— Так ведь нахалтурят, переделывай потом за ними. — Сидор Ильич вопросительно поднял одну бровь. Ту, которая скрывалась за разбитой линзой.
Проняло, наконец! Единственный ресурс, оставшийся в моем распоряжении, — продуктовые наборы. Вот что коммунисты отладили в совершенстве, так это нормировку жратвы. Если вписали «Интел» в списки приоритетного снабжения, отгрузят все и вовремя, пусть даже Кремль захватят инопланетяне. А сотрудники, они и на обычном магазинном перебьются. Нет еще у нас желудочно-избалованных… Конечно, кроме меня самого.
— Давай без дураков, — хлопнул ладонью по столу. — С меня к ноябрьским ящик «трех бочек», пара коробок
Мезенцев поднял вторую бровь и чуть наморщил лоб.
— Или все же к шабашникам? — Да думай уже скорей, рэкетир!
— Бабам бы еще чего-нибудь…
— Три флакона французских духов осталось.
— Каких?
— Французских, гад!.. Тебе их пить, что ли?
Десять секунд, и Сидор Ильич устало протянул через стол свою грабку:
— По рукам!
Вопрос с внутриконторскими сетями встал ребром. Всю проводку для нормального освещения и розеток нужно было прокладывать заново. Благо на диске имелось более-менее нормальное ПУЭ, седьмую «заземлительную» главу которого Катя уже перепечатала и снабдила перефотографированными иллюстрациями. Телефон в НИИ «Интел» должен был стоять на каждом рабочем месте. И обязательно нужно в будущем предусмотреть место под укладку СКС, не век же жить без персоналок.
В две тысячи десятом году под такие задачи сделали чудесный короб 150*50 от Legrand со всей положенной фурнитурой. Но местные спецы предлагали долбить стены (электрические штроборезы тут оказались не в моде), укладывать кабеля, замазывать все гипсом и штукатурить. Это дешево, но долго, а главное, никак не спрячет архаические закругления потолка, идиотские светильники и неровно избитые временем, безнадежно грязные на вид стены.
Причем убедить главное управление в необходимости всех инфраструктурных трат в местной системе координат оказалось практически невозможным. Давить по каждому пустяку через ЦК КПСС не рекомендовалось, это должно было быстро надоесть (со всеми вытекающими последствиями). И без того мне обеспечили режим максимального благоприятствования, на который в новорожденном шестом главке [56] поглядывали… мягко говоря, косо.
56
6-й главк МЭП — машиностроение, производство ЭВМ и прочей вычтех. В реальной истории создан в конце 60-х.
Положение спас добрый совет Шелепина, которому я отправлял фельдъегерской почтой краткие еженедельные отчеты, — тот надоумил взять на работу приличного снабженца. Новичкам везет — довольно быстро мне удалось переманить с Московского электролампового завода человека со статусным ФИО — Федосей Абрамович Шварц. Полезнее было только изобретение каменного молотка неандертальцем Рррых. С материальными ценностями НИИ начали происходить обыкновенные и весьма полезные чудеса.
Оказалось, что мои привычки две тысячи десятого года были для СССР в корне неправильными и даже откровенно вредительскими. К примеру, я был уверен, что железка, пролежавшая на складе хотя бы пару месяцев, по сути своей враг и подлежит казни через распродажу. Но в мире кривых зеркал, по недосмотру названном экономикой социализма, нужно было хомячить к себе все, что подворачивалось под руку, без оглядки на безразмерный безналичный счет. Именно такие запасы становились — ха-ха! — единственным способом выполнить план (для обычного предприятия), добиться прогресса (в моем уникальном случае) и удовлетворить любопытство за государственный счет (гипотетический вариант НИИЧАВО).
Думать о стенах долго не пришлось. Была у меня «безумная» идея, когда родители строили коттедж. Но тогда отец зарубил ее по финансовым соображениям. Ракушечник, дивный для Урала материал, оказался слишком дорог. Но почему бы не использовать его сейчас для внутренней отделки НИИ, раз гипсокартона еще не делают? [57] Хороший материал, в Екатеринбурге им изнутри отделан Театр юного зрителя, который стоит недалеко от места расстрела Николая II. Вот только нужного сорта в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году не найти, хотя это вопрос решаемый.
57
Это
В главке долго удивлялись странному заказу — три вагона (примерно 150 кубометров) крымского ракушечника. Но возражать не стали, тем более что ни дорогим, ни дефицитным этот материал в СССР не был [58] . Бюрократические жернова провернулись, и уже через месяц внутренний двор оказался заставлен поддонами с четвертькубовыми необработанными блоками.
Естественно, до этого времени никто не терял. Найти готовые станки для распиловки камня не удалось, впрочем, я сразу не особо на это рассчитывал. Надежда была на соседей, недавно построенная ТЭЦ оказалась оборудована неплохим ремонтным участком. И после соответствующего письма, подкрепленного парой бутылок армянского коньяка, за символическую арендную плату она оказалась практически в полном моем распоряжении. Вместе с десятком рабочих. Какие, к черту, деньги? Тут социализм! Стахановский порыв рабочих масс «у станка» после раздачи коробки сервелата превосходил все ожидания.
58
В 2010 году стоимость строительного блока ракушечника 380х180х180 «на карьере» — около двадцати рублей.
Это не помешало рабочим безнадежно запороть первый вариант мостовой пилы, изуродовать второй… зато третий вышел просто на загляденье. А тележка подачи на рельсах от узкоколейки вообще стала моей гордостью и небольшим инженерным шедевром.
Оборудование расположили под сколоченным на скорую руку навесом, снабдили его длинным конвейером с цепной подачей плиток на обрез кромок в размер (с одновременным снятием фасок). Заодно делали грубую шлифовку. Производственный цикл завершала финишная обработка ракушечника ручной пневматической шлифмашинкой и одновременная сверловка-зенковка четырех отверстий для крепежа, проводившаяся на доработанном станке демидовских времен. Электродвигатель на нем заменяла огромная рукоятка.
После недельной настройки бригада из десяти человек начала бесперебойно снабжать ремонтников материалом. А именно, плиткой 600х300 примерно полуторасантиметровой толщины. Ее крепили шурупами с подкрашенными прочной белой эмалью головками на деревянную обрешетку поверх заранее растянутых кабелей электропитания и телефонии (по новому, «трехпроводному» ПУЭ). Для будущей СКС оставляли проволочные закладки.
Так как плитка была достаточно легкой, каждый лист немногим тяжелее двух килограммов, можно было строить подвесные потолки [59] . Гнутые из полуторки уголки производились промышленностью. Чуть толстовато для поставленной задачи, но вполне сносно. Из них контактной сваркой по шаблону делались опорный Т-образный профиль и перемычки. Правда, подгонять его при монтаже приходилось на абразивном круге, но это не слишком дорогая плата за удобство.
59
Объемный вес ракушечника 700 — 1500 кг/м3.
Рабочие сами удивлялись, как быстро за панелями исчезали страшнющие стены, нелепая кабельная разводка, телефонная «хлорка» [60] , сваренные из проволоки кабельросты и коммутационные коробки. Подобным образом мы закрыли вентиляционные короба, которые оказалось куда проще сделать заново, чем разбираться в сюрреалистических вывертах сознания строителей. Реальный облом вышел только с евророзетками, их в СССР совсем не было. Пришлось установить обычные советские, надеюсь, ненадолго. Заземление при необходимости договорились вывести отдельным проводом.
60
«Хлорка» — от «поливинилхлорид», полупрозрачно-красноватый телефонный двухпроводной кабель.