На районе
Шрифт:
— Мож, куранем сходим? — предлагаю пацанам.
— Пойдем-пойдем — торопится Вано — Русь, тут на балконе можно курить?
— Ага, пойдемте, сходим — с неохотой убирает руку с Лериной талии Муха — Костян, ты пойдешь?
— Вы идите, а я сейчас догоню. Последнюю партию сыграем.
Идем на балкон, коридор завален стройматериалами. Больно спотыкаюсь о какую-то шифонерину, матерюсь. Еле слышно, как Гвоздь закрывает стеклянные створки двери в зале.
Началось… — думаю.
Курим. Хорошо, что не надо
— Твои лыжи, Русь? — спрашиваю.
— Неа, родаков. Старые, советские еще.
— Понятно. Так и думал.
Молчим. Курим. Дует прохладный ветер. Из окна видно двор, старый колодец, крышку канализационного люка, стройные ряды гаражей. За гаражами проложены трубы, обмотанные колючей стекловатой. Говорят, что если прикоснуться к стекловате, а потом к лицу, то в глаза могут попасть микроскопические кусочки стекла и все. Постепенно ослепнешь. Не очень верится в такие байки, но стекловата все-таки неприятная штуковина.
Еще дальше — болото, дамбы и мутный Иртыш. Но Иртыша не видно, я просто знаю, что он там.
Снизу доносится лай собак. Они обступили маленького мальчика и рычат. Он плачет.
Я громко свищу, прижав нижнюю губу к зубам.
— А ну пошли вон! — ору и плюю вниз. Не слышат, еще бы седьмой этаж. Подбегает какая-то храбрая мамаша, разгоняет собак. Пацаны ржут.
— Нормально ты их напугал. Герой — говорит Иван.
— Еще бы — отвечаю.
— Что, как думаешь, долго они там будут? — спрашиваю у Мухи.
— Не знаю… — неопределенно кивает он — Минут двадцать, наверное. А что там дольше делать? Я прошлый раз за пять минут управился. Основное время — чтобы уговорить. Само дело быстро делается.
— Понятно…
Затихаем. Прислушиваемся. Изредка доносятся всхлипы женского смеха и приглушенный бас Гвоздя.
— Вань, сгоняй на кухню, налей-ка там водяры, она в нижнем шкафу — говорит Муха.
— Не хочу, сам сгоняй. Твоя же хата.
— Ну че ты, как овца — то?
— Я сказал тебе — не хочу. Значит — не хочу. Хули ты меня, как телку, уговариваешь?
— Давай я схожу — говорю.
— Давай, там короче в нижнем ящике кухни, справа от умывальника стоит. Литровая бутылка. Пять озер или как-то так. Она откручена уже, налей нам по ватерлинии — протягивает Муха стаканчик. — Вань, ты будешь?
— Куда я денусь? — протягивает Ваня свой стаканчик.
Выхожу на кухню, напрягаю уши. Тишина. Вообще ничего не слышно. Стараясь не шуметь, роюсь в ящике. Так, вот она. Тяжелая. Аккуратно наполняю три стаканчика, ровно по ватерлинии. Раз вино уже кончилось — то и водка ништяк. Тем более, с нее начинали. Круговорот водки в природе. В холодильнике нахожу остатки апельсинового сока, развожу с водой, получается неплохой запивон.
— Вот ваша водка — раздаю стаканчики, как Дед Мороз подарки.
— Спасибо дружище — говорит Муха. Иван сопит и улыбается. Достаем еще по сигарете.
— Блядь, скоро они там или нет! У меня уже дымится — говорит Иван.
— А с хуя ли ты решил, что ты следующий? — говорю.
— А кто следующий?
— Давайте я — предлагает Муха.
— Нет, ты уже был. Надо кому-то из нас успеть — возражает Иван.
— Давайте, короче, на ван-ту-фри, чтобы честно было? — предлагаю.
— Давайте, только до трех побед.
— Это как? Нас же трое.
— Ну, кто три раза выграет — первый. Оставшиеся — между собой до трех побед играют.
Скидываемся на ван-ту-фри. Я все время показываю ножницы или колодец. Почему-то не люблю бумагу, она какая-то ненадежная. Пацаны, видимо, разгадывают это, подстраиваются и попеременно кидают то бумагу, то колодец. В упорной борьбе выигрывает Муха. За ним — Иван. Я иду последний.
— Блядь! — нервничаю — И сколько мне тут вас ждать?! Вы, может, там по часу будете вола ебать, у меня тут сигарет не хватит ждать. Шесть штук уже осталось.
— Не ссы, мы постараемся быстро — ржут они. — Ты тут пока в туалет сходи. Настройся, подрочи — ржут еще больше.
Вот уебки. Ненавижу, когда так получается. Идти последним всегда херово. Тем более в такой-то ситуации.
В коридоре возникает какое-то движение. Разворачиваем головы — из-за угла появляется Гвоздь, по пояс голый. Худющий, взъерошенный, довольный. Лыбится, засунул одну руку в штаны.
— Ну че?
— Че-че… Заеби-и-ись… Валерия — божественна, парни. Базарю. Кто там следующий? Я пошел мудя сполосну.
Гвоздь скрывается в ванной, шумит вода. Муха ушел в комнату. Наливаем себе еще по стопке, и одну — Гвоздю. Он выходит из ванной, тщательно протирая яйца синим махровым полотенцем. Все мудя у него покрыты густым ворохом черных волос. У меня, наверное, раза в два меньше и не такие черные. Хлопаем водки. Выходим на балкон, курим.
— Да, парни, это что-то… — заводит Гвоздь — Она реально горячая, Муха ни разу не пиздел. Как он вообще ее в лагере подцепил? Вожатая, блядь… Детишек уму-разуму учит. Такое мне выдавала.
Гвоздь в красках расписывает что там и как. Стараюсь не слушать, голова уже неслабо кружится от водки. Подташнивает, хлеб с майонезом уже просятся наружу. Надо было у родаков больше денег попросить или из дома колбасы прихватить. День рождения друга…
Муха забегает на пять секунд на кухню, наливает две стопки водки, показывает большой палец и убегает в комнату. Время тянется медленно. Голова кружится все сильнее, глаза уже слезятся от сигаретного дыма.
— Слышь, может, подготовимся? — толкает меня в бок Иван.