На развалинах старого мира
Шрифт:
– Вот здесь и будем искать. Я смотрю бумаги, а ты наблюдай и учись. Сначала нужно определиться с папкой. О! Например, вот эти. Видишь? Написано: «ТОО «Спорттовары». Тут может быть кое-что интересное. Я уже наталкивался на склады, где были неплохие вещи в упаковке с такой маркировкой. Вот теперь смотрим накладные. Видишь, вот эти бумаги? Так и написано: «Накладная».
– И что это означает?
– Где-то был большой склад, на котором хранился товар. А оттуда он развозился по складам поменьше. Как-то так. Брали вот такую бумажку и писали, сколько, чего и куда везти. Понял? Вот сейчас и посмотрим. Так, спортивная
– И что, сейчас пойдём по адресам и всё соберём?
– Ох, быстрый какой! Не всё так просто. Во-первых, этот адрес найти ещё нужно. Это раньше, говорят, на каждом доме табличка висела. Улица, там, номер дома. Легко было отыскать. А сейчас нужно отыскать этот адрес на старой карте города, понять примерно где это находится, а потом уже кружить по заброшенным домам, отбиваясь от зверья. И, даже, если найдём, не факт, что оттуда уже давно всё не вынесли. Это тяжёлая и кропотливая работа.
В архиве просидели довольно долго. Женька от осознания своей бесполезности сначала терзался угрызениями совести, потом стал откровенно скучать, а потом уже вообще стал клевать носом. Наконец, Кот захлопнул блокнот, убрал его в карман и с хрустом потянулся.
– На сегодня всё. Предлагаю пойти в трактир и отметить наш первый совместный рабочий день. А завтра с утра займёмся обработкой того, что сегодня отыскали.
– Слушай, а Боров тоже вот так сидел в архиве? И Марта?
– Нет. На них специалисты работают. Одни в архиве сидят. Вот, как Шакал до нас сегодня. Другие данные обрабатывают. А они в это время по кабакам гуляют. А, как результат появляется, уже выходят на поиски. Это я, сначала с Шилом, а потом один. И в архиве порыться, и данные обработать, и на поиски отправиться. Вот, теперь с тобой.
И всё-таки Женька не так представлял работу барахольщика. Он думал, что будет повеселее. Быстренько подумали, пошли и взяли. А тут столько сложностей. Но осваивать надо. Не в привычках у Женьки бросать начатое дело. Конечно, поначалу кажется всё сложным и непонятным. Но, Кот же справляется.
Трактир встретил напарников гомоном голосов. День клонился к вечеру, и народу уже набралось достаточно. На небольшом возвышении терзал гитару какой-то парень, а мужик, рядом с ним, закусывал только что выпитую стопку самогонки, используя поставленную на пол гармонь вместо столика.
– Блин! – возмутился вдруг Кот. – У нас в городе что, один трактир, что ли?
– Что случилось?
– Да вон, Шакал с компанией гуляет. Ого! И Боров здесь?
Женька посмотрел в дальний конец зала и действительно увидел довольно примечательную компанию. Хмурые лица и злые взгляды. А во главе всего этого великолепия восседал Боров со свирепым лицом, валиками под мышками и подвешенными и примотанными к телу руками. Возле него суетился остроносенький мужичок, то заливая ему в глотку самогон, то протягивая вилку с огурцом, то ложку с картофельным пюре. Картина была настолько комичной, что Женька рассмеялся.
– И что будем делать? – спросил он, отсмеявшись.
– Да ничего. Сядем вон туда и будем расслабляться.
И расслабились. Отдохнули неплохо. Кот взял себе
А наутро всё было нормально, словно никакой размолвки между супругами не было. Напарники уселись за стол, и Женька опять хлопал глазами, наблюдая за священнодействиями Кота. А Кот весь закопался в свои записи, пытаясь что-то ещё объяснить напарнику. На стол легла карта города, каким он был до Ужаса, и Женя поразился тому, каким действительно огромным был город. Маленький участок на самой окраине, обведённый красным карандашом, вот и все границы, где сейчас живут люди. Наконец, поводя пальцем по карте, Кот ткнул в одну точку.
– Идём туда, – провозгласил он.
– Почему туда?
– Я же тебе объяснял. Чем ты слушал? Наибольшее количество перемещений товара в этом районе именно в эту точку. Там должен быть склад.
– А если там уже пусто. Может, Боров уже там порезвился. Или Лихо.
– Район слишком опасный. Я специально такой выбирал. Если то, что ты говорил про свои способности, правда, то мы туда залезем, куда остальные и сунуться боятся. Короче, завтра с утра выходим. А сейчас потренирую тебя в метании ножей. Да и к самострелу для ближнего боя тебе бы привыкнуть надо.
Из города вышли рано утром. Только первые солнечные лучи осветили крыши домов, охранник отворил скрипучие ворота, и напарники выехали из города. Сразу за забором потянулась древняя улица, когда-то мощённая чем-то серым, крошащимся под копытами лошадей и островками попадавшимся между зарослей кустов и густой травы. По сторонам возвышались полуразвалившиеся бревенчатые дома и каменные, в гораздо лучшей сохранности, слепо глядящие на путников провалами окон.
Женька мерно покачивался в седле, придерживая притороченный самострел и оглядываясь по сторонам. В окне одного из одноэтажных домов мелькнул силуэт, и напарники напряглись. Кот пропустил Женьку вперёд, взвёл тетиву и, полуобернувшись, поехал следом, удерживая окна под прицелом.
– Что это было? – поинтересовался парень, когда они отъехали достаточно далеко.
– А кто его знает? Может, зверь, какой. Тут, какого только зверья не бывает. Места-то пустынные. Зверью раздолье. Правда, здесь город рядом. Дальше побольше будет.
Улица вела дальше, одноэтажные дома сменялись двухэтажными, двухэтажные – трех и пятиэтажными, да и улица расширилась. Кое-какие дома были в состоянии разной степени разрушения, словно с ними поигрался какой-то исполин, сминая стены, словно песочный замок. Стая крыс ростом с собаку выскочила на кучу битого щебня и, увидев барахольщиков, с пронзительным писком, скрылись в развалинах. На одном из перекрёстков Кот притормозил коня и, сверившись со своими записками, повернул налево. Опять потянулись мёртвые кварталы и зияющие пустотой многочисленные окна, несколько раз в окнах опять мелькали тени, но никто на свет так и не вышел.