На рубежах тысячелетий
Шрифт:
Наверно, это, господа, ваш идеал?
Ещё довольно долго нас стращали,
Тем, будто раньше всех стреляли и сажали.
Не верю, мало органы трудились,
Раз вы подонки быстро расплодились!
Всё что вы вякайте – брехня, враньё и липа.
В АО принять бы вас, закрытого что типа.
Свободу выбора нарушить не посмея…
– Хотите пулю в лоб, что нет?
Тогда петлю ему на шею!
1995
Под
«От тюрьмы да от сумы не зарекайся» -
Справедливей слов, наверно, не найдёшь.
Ни за что упрячут век хоть дознавайся.
Отберут последний грош – кругом грабёж!
Вон обнесли недавно «бедную» соседку,
Пока она на отдыхе в Италии была.
Украли всё, вплоть до последней табуретки,
Средь бела дня, такие вот дела!
Никто не хочет жертвою стать вора,
Хоть многим, в общем, нечего терять.
За неспособностью бандитам дать отпор,
Все ринулись квартиры укреплять.
Я продал мебель, что осталась от застоя.
Зарплату третий квартал не дают!
Я буду есть, и пить, и спать, всё остальное делать стоя,
Лишь быть уверенным хочу, что не убьют.
Все деньги поглотила дверь стальная.
В ней два засова, пять больших замков.
Ещё стоит сигнализация двойная -
Не вломится и рота мужиков!
На окнах здоровенные решётки
Немного, правда, портят внешний вид.
Зато спокойно можно выпить водки,
Теперь о доме голова не заболит.
Нет, всё же – стоп, болит она зараза!
Секреты замков этих не пойму.
Как ни крути не поддаются, ну ни разу -
Я добровольный узник в собственном дому!
Сам засадил себя за ту решётку,
Продав за это всё своё добро.
И в камере двухкомнатной орал во всю я глотку,
Прося о помощи, увы – не помогло.
Когда чуть позже всё равно освободился -
Вдруг растворилась заточения тьма.
Весь город зарешётился и наглухо закрылся -
Свободен каждый, но вокруг него тюрьма!
Дверь без «железа» видим мы всё реже.
Она ушедший символ жизни той,
Где хорошо, спокойно жили прежде,
С открытой дверью и распахнутой душой!
1995
Ночные небеса
День остывал от будничного зноя.
Затихло всё, освобождаясь от хлопот.
И над землёю жаждущей покоя,
Мерцание звёзд преобразило небосвод.
Ночное небо – карта мироздания,
Созвездий незнакомых имена.
Им
И власть над миллиардами дана.
Великая ночная панорама
В безмолвии вечном растворяется своём.
В подобии души вселенской храма -
И видя всех, и зная обо всём!
Там жизнь кипит, а может быть остыла,
А может, никогда и не была.
Вот неожиданно и как-то торопливо,
Луна вдруг в сумрак ночи уплыла.
Промчался хвостатая комета,
Воздушный лайнер посигналил маяком.
Звезда моя откликнись: «– Где ты? Где ты?»
Зажгись мне путеводным огоньком.
Не правда ли, глядя в ночное небо
Внимательно и долго, до зари,
Вдруг забываешь всё и где б ты не был,
Уходишь мыслями в далёкие миры?
Непознанность манит и устрашает
Загадкой вечности – Откуда мы? Зачем,
Свой путь любое тело совершает
В тисках астрономических систем?
А дальше глубже, в тайники вселенной
Уходит мысль, сознание буря.
К истокам разума и к форме совершенной,
К познанию в самом себе – себя.
Но не изведаешь своё предназначение.
Не суждено пока то главное понять.
Тускнеет бриллиантов тьмы свечение
И в новый день всё погружается опять.
1995
Памяти В. Листьева
Был первый день весны – начало пробуждения
От долгих зимних снов, под завывание вьюг.
В такие дни ждёшь новой жизни возрождение,
Но стало холодно и пусто всё вокруг.
На всю страну раздалось эхо выстрела -
И содрогнулась потрясённая страна!
Нет больше с нами Владислава Листьева,
В душе – подавленность, в эфире – тишина.
Ирония, интеллигентность речи,
И умный «Взгляд» его лучистых глаз,
Дарили чудеса на «Поле» встречи
В любой из «Тем», и в каждый его «Час».
Ещё вчера он улыбался нам с экрана.
Работал, не жалея своих сил.
А ныне слышишь – «Влад ушёл так рано»,
Свыкаясь с болью к непривычному, – «он был».
Клонился день очередной к закату.
На утро Солнце всем развеет сны.
Лишь для него, без продолжения, без возврата,
Был первый и последний день весны!
1995
***
– Скажите: вы б убили человека?