На руинах Мальрока
Шрифт:
Глаза у птица стали жалобными, будто у кота, клянчащего вкусненькое, но ответа я так и не сподобился — гад пернатый всем своим показывал, что смертельно устал и твердо намерен отсыпаться до рассвета.
Ну что с ним делать... Может суп сварить? Нет уж: отравиться можно таким супом — стопроцентно вредное создание.
У меня оставалось последнее средство убеждения — взятка.
— Вина у нас, кстати, хватает — можно хоть каждый день пьянствовать. Не до спиртного сейчас, сам понимаешь — я погреб закрыл на замок тюремный, а ключ у себя держу. Но
Попугай заметно оживился, в глазах появился алчный блеск — я находился на правильном пути. Нехорошо, конечно, использовать птичьи слабости, но куда деваться — другим его не пронять.
— Я вот думаю, что тому, кто обнаружит лагерь тех бандитов, которые на нас напали, положена хорошая порция лучшего местного вина. Как ты считаешь?
— Справедливо, — попугай, не выдержав натиска соблазна, наконец-то снизошел до ответа.
Ободрившись, я усилил давление, голосом змея-искусителя возбуждая алкоголизм Зеленого:
— Вино здешнее просто чудо. Я даже не могу сказать, в какой бочке лучшее — все пока что не попробовал. Говорят, когда побережье еще было обитаемо, а пираты демов не перекрывали проливы, Межгорье жило торговлей вина — здешние бароны купались в золоте. Нигде больше нет такого винограда, как здесь. На все вкусы: и сладкое, и кисловатое, и терпкое, и всех ароматов, и крепости разной. Райские напитки.
Попугай, вытаращился на меня будто кролик на удава — жадно разевая клюв, он издавал какие-то причмокивающие звуки. Вероятно, захлебывался слюной.
— Ну так как — Зеленый? Найдешь эту Рыжую? Далеко они не могли уйти — думаю их лагерь где-то неподалеку. Тебе не придется долго летать, а награда будет, как ты уже понял, щедрой.
— Мама с детства учила меня остерегаться обманщиков, — недоверчиво произнес попугай.
— Смысл мне тебя обманывать?! Чтобы ты обиделся и больше никогда не помогал в подобных делах?! Получишь ты свое вино. Немного — но получишь: слово даю. Главное найди мне эту самку собаки!
— Эй! Кормчий! Хотелось бы увеличить размеры обещанного вознаграждения!..
— Больше тебе нельзя — пьяный попугай здесь даром никому не нужен. Но обещаю — плесну достаточно щедро.
— Я лично готов выбрать сосуд с божественным нектаром — дайте лишь изучить все кувшины, — продолжал торговаться птиц.
— Хорошо — как скажешь, так и будет: бочку выбираешь сам.
— И выбор жаждущего будет сделан после пробы из всех источников — ведь жизнь наша это поиск идеала.
— А вот это вряд ли — не наглей: там бочек столько, что от проб окосеешь быстрее, чем от награды. Лети давай, а то так и будешь до утра трепаться.
Птиц, поняв, что больше из меня выбить ничего не получится, печально вздохнул, потянулся, хлопнул пару раз крыльями, разминаясь, и, резко взлетев, растворился в темноте.
Я за него не переживал: хоть он и не сова, но в темноте летать умеет — уже бывало. Здешние ястребы по ночам спят, зениток у межгорских партизан тоже нет — не пропадет.
Теперь оставалось только
* * *
Зеленый пропадал недолго — я даже задремать не успел: все так же сидел на бревнышке, терзая голову не особо полезными размышлениями. Хлопанье крыльев, уверенное зависание на месте, мягкая посадка на соседнее бревнышко, озабоченный осмотр перьев, и полное игнорирование моих нетерпеливых вопросов. Лишь убедившись, что красота не подпорчена, пернатый снизошел до ответа:
— Я нынче узрел три огня в ночи.
— А рыжую видел?! Девку?!
— Слепец — не думай, что на свете живут лишь подобные тебе! Господин — у нас с вами был справедливый договор, и я его выполнил. Уважаемый хозяин дома — я готов вкусить обещанное угощение.
— Где она?!
— На озере великом есть берег золотой. На берегу том сад растет. В саду, средь звона хрусталя листвы, там дева нежная лелеет сладкие плоды. Кстати — девки тамошние берут недорого. Вина! Вина мне! Вина скорее наливай! Я жажду сока южных виноградников! Пошевеливайся, каналья!
— Да не ори ты! В суп отправлю! Сможешь показать, где этот "хрустальный сад" с недорогими девками?!
— Всемогущ лишь Господь наш, но и мы кое-что умеем, если заинтересовать. Всякий купеческий договор подразумевает оплату. Эй! Трактирщик! Я умираю от жажды!
— Далеко?! Объясни точнее?!
— Без вина так трудно вспоминать несущественные подробности...
— Вино получишь, когда вернемся — сперва покажешь это место!
— Вина сегодня хочется как-то особенно сильно...
— Вот же заладил! Да получишь ты свое вино — дай только до рыжей добраться! Объясняй: сколько их там?
Задумавшись, попугай нахохлился, и неуверенно выдал:
— Слышал я, что у чудовищ, что водятся на южных островах, глаза во рту, и число их восемь.
— Точно! Если восемь, то это они! Как же с тобой сложно... Часовые там есть?! Или спят все?!
— Эти ворюги любят спать как честные люди.
— Отлично. Так... надо подумать...
— Размышлениям удобно предаваться за чаркой вина, — не сдавался попугай.
— Ага! Счас! Прям побегу за чаркой! Сперва проверим, не наврал ли ты.
— Негодный клеветник! Зачем все эти оскорбления! Честность его достойна легенд о великих героях!
— Ладно — прости Зеленый. Сейчас соберу людей и поведешь нас. Или объясни подробно, где именно они — деревень и садов здесь очень много.
— Тяжко говорить, когда горло пересохло от жажды, — грустно ответил птиц.
— Тьфу ты! Цистерна с крыльями! У тебя одно на уме! Значит, будешь сам показывать! Ох и доберусь я теперь до них! Даже не знаю: что именно с ними сделаю, но придумаю... Сам знаешь — я сама доброта, и еще никогда никого серьезно не наказывал. А придется! Мы с тобой этим партизанам покажем, кто теперь в Межгорье главный! Слезами умоются, раз по-хорошему вести себя не хотят! Давай Зеленый — я в тебя верю! Показывай, где эти смертники!